– Ты способен на большее, Брендс, – Себила. Она пришла в полдень, пробудив его ото сна, которым он забылся лишь поздним утром. Глаза. Брендс открыл их, вспоминая все, что случилось прошлой ночью.
– Где она? – он вскочил на ноги, боясь, что это был лишь сон, боясь, что еще мгновение – и он поймет иллюзорность своих воспоминаний.
– Ты кого-то ищешь?
– Ламия. Где? – Брендс сел на кровати. Обхватил голову руками. Страх. Неужели это было не более чем наваждение, мираж? – Нет. Я помню ее!
Себила молчала, изучая его перекошенное страданием лицо.
– Я создал ее! Я! – Брендс вскочил на ноги. – Вы не смеете так поступать! Она принадлежит мне! Слышите?! Мне!
И снова молчание.
– Это жестоко. – Брендс подошел к окну. Яркое солнце слепило глаза. Мысли, чувства – все стало каким-то другим, изменилось. Он сам изменился. За одну ночь. За один взгляд. Женщина. Ламия…
– Ты сможешь создать их множество, – сказала Себила, даря Брендсу надежду.
– Так это был не сон? – Он отвернулся от окна.
– Нет.
– Боже. – Брендсу хотелось броситься в ноги этой холодной женщине и целовать ее ступни, благодарить ее, молиться ей. – Значит, я действительно создал ее?! – Он все еще стоял у окна, пытаясь побороть дрожь.
– И сможешь создать еще многих подобных ей. Даже лучше.
– Не смогу.
– Не разочаровывай меня, Брендс.
– Вы не понимаете. Она уникальна. Все другие будут лишь блеклыми копиями. Я отдал ей, все, что мог. Все!
– Ты просто боишься.
– Я просто это знаю.
– Значит такова твоя история, Брендс? Вдохнуть жизнь в одного суккуба и сбежать? Жаль. Я уже хотела сделать тебя частью чего-то большего.
– Что может быть более важным, чем то, что произошло в прошлую ночь?
– Ты действительно хочешь узнать это?
– Да.
– После, шанса уйти уже не будет.
Брендс посмотрел за окно и улыбнулся.
– Шанс есть всегда.
* * *
И снова дорога. Новый попутчик не нравился Брендсу. Невысокий, крепкий, с рыжими усами и отвратительным британским акцентом. Он без устали болтал о лошадях, женщинах и бридже, а когда они останавливались на ночь, упражнялся в карточных фокусах. Это было, как ритуал – фокусы, болтовня и дешевые скабрезности в адрес молодых девиц в закусочных, в которых им доводилось останавливаться.
– Какого черта ты рассказываешь мне все это? – спросил его Брендс на третий день пути.
– Потому что это забавно, – смутился Гарольд.
– Нет.
– А кому-то нравится.
– Я не кто-то.
Они замолчали. Теплый ветер трепал их волосы.
– Ты видел картины? – спросил Гарольд, когда они остановились, давая машине отдохнуть.
– Видел.
– Ну, и?
– Что, ну и?
– Не глупи, Билли. Я видел, что там происходит. Я сам принимал в этом участие.