«Растворимый»: отметил я про себя. По правилам, можно. Должен пропустить.
Но Большой Зам не торопился. Он вертел в руках банку, рассматривая её на свет. Кофе-то уж больно хорош. Наконец он раскрыл рот…
– Не по…
– Товарищ капитан третьего ранга, растворимый кофе правила не запрещают, – упредил я его на полуслове.
Физиономия Большого Зама сморщилась от досады. Он и сам отлично знал, что растворимый кофе правила действительно почему-то не запрещали. И какого хрена не запрещали? Теперь просто так забрать нельзя. Кто её знает, эту матросню, напишут рапорт начальству, разбирайся потом. Геморрой.
– Когда кофе захочу – тебя вызову. Занесёшь. Понял? – Большой Зам с досадой бросил банку кофе обратно в мою посылочную коробку.
Я молча кивнул, думая про себя: «Хрен тебе жирный, сегодня же с ребятами разопьём.» Большой Зам и сам понимал – пропал кофе.
– Выдавай! – с досадой кинул он почтальону.
Крапов сигнал принял и, запустив свои грабли ко мне в посылку, облегчил её на горсть конфет и банку сгущёнки. Большой Зам в это время внимательно изучал грязное пятно на переборке.
– Рожи отожрали, в иллюминатор не пролезают! – кинул я, вполголоса, в сторону почтальона и его начальника, отойдя от рубки на безопасное расстояние.
– Ну, их к черту, Шура. Козлы они и есть козлы, – успокаивали меня друзья: – Пошли!
К тому времени я отслужил на корабле полтора года, а для годков забрать посылку у «полторашника было не так-то просто. Да тут ещё друзья-однопризывники вокруг. Годки с досадой провожали меня и мою посылку глазами. Им оставалось только ждать более лёгкой добычи.
На следующий день у нас на корабле случилось ЧП!
– Экипажу корабля построиться по сигналу «большой сбор» на юте!!! – неслись из репродуктора крики Большого Зама.
Экипаж выстроился по левому и правому борту. Большой Зам нервно вышагивал туда-сюда посередине площадки, ожидая, когда все офицеры доложатся о наличии личного состава. Рядом с ним, белый как мел, стоял главный корабельный старшина Крапов.
– Среди нас вор!!! – с пеной у рта заорал Большой Зам. – У корабельного фотографа украли фотоаппарат «Зенит»! Это позор!!! Вор у нас на корабле! Пока не найдём, будем строиться через каждые пятнадцать минут! На поиски фотоаппарата – разойдись!!!
Начался «Большой Шмон». Экипаж строили через каждые пятнадцать минут, проверяли наличие людей, спрашивали о результатах поиска, снова распускали и снова строили. Это продолжалось два дня, но фотоаппарат как в воду канул. На третий день, когда все попытки найти фотоаппарат не увенчались успехом, весь экипаж согнали на берег. На корабль по трапу поднялся Большой Зам, и он по одному запустил туда одних офицеров. Пока матросы ждали на берегу, кадеты шмонали корабль. Они рылись в вещах, под матрасами, в рундуках, под пайолами, в трюмах. За этот день у экипажа было конфисковано или просто пропало множество неуставных вещей, многие из которых собирались и готовились годами. Среди пропавших вещей значились фотоальбомы, с добытыми с большим трудом флотскими фотографиями, магнитофон, кипятильники, электроплитки, машинки для наколки татуировок… Нашли и конфисковали ещё множество других неуставных вещей, которые как-то скрашивали наш однообразный казённый быт… Не нашли только пропавший фотоаппарат Крапова.