– Докатились!.. Какого хрена!!!.. Это же членовредительство!.. В прямом виде!!! Да за такое под трибунал! … В дисбат!
Старпом перевел дух:
– Кто тебе это сделал?
Строев молчал.
– Кто тебе это сделал, я говорю!? Отвечай!
– Кротов.
– Кротов?!! Гинеколог Кротов, шаг из строя!
Кротов обречённо вышел на середину.
– Посмотрите, кого он себе выбрал в гинекологи! Кротова! Додумался! С него же машинное масло капает! Хирург хренов… Какого хрена!!!
Старпом обвёл экипаж пристальным взглядом:
– Вы о чём думаете? Вы же нормальных девок испортите! Вы чё, рехнулись!
Почти половина экипажа виновато опустила головы.
– Экипаж! Слушай мою команду! Справа по одному… в каюту к медику… для мед. осмотра… шагом марш!!!
Несостоявшиеся герои-любовники были изобличены, шары принудительно извлекались и скакали по медкаюте, как разноцветные горошины. Жаль, конечно, что девчонки так и не узнают, что они в тот день потеряли…
* * *
А Колины дембельские брюки с шестидесятисантиметровыми клешами у него украли. Украли из запертого железного ящика, спрятанного под пайолами за ГРЩ (главным распределительным щитом) с напряжением 380 вольт. Мы с Колей тогда много народу построили, много трюмов перевернули, но не нашли. Кому-то сильно повезло. Но, всё тайное становится явным. Мы с Колей не теряем надежды.
Нет в мире страшнее оружия, чем русский ракетный крейсер с необученным экипажем.
(Правда)
Наш флагманский ракетный крейсер нёс боевое дежурство в нейтральных водах Японского моря. Свежевыкрашенные борта плугом рассекали солёные волны. Следом за нами, в кильватерном строю, шли три корабля прикрытия с вертолетами на борту. После зимней стоянки – это было наше первое плавание. За бортом кипела вода, пикировали чайки, осуществляя прицельное бомбометание по нашим белым бескозыркам. Мы ощущали себя настоящими моряками. Смотры и строевая муштра закончились. Все были заняты настоящим мужским делом. Вахта четыре через четыре, четыре часа дежуришь, четыре отдыхаешь, не напрягала. Наше приподнятое настроение омрачала только качка. И килевая и бортовая. При волнении моря в 3–4 балла крен корабля достигал 20–30 градусов. А самое страшное было то, что от этой качки абсолютно некуда деться. Все ходило ходуном. И чем выше на корабле находился твой боевой пост, тем тебе было хуже. У кого посты в мачте, вообще хоть вешайся. Всё, что не закреплено – летело на палубу. Побилось много посуды. А за борт смывало, сломав леера, даже то, что было привязано двойными концами. За одну ночь мы потеряли бочку с дизельным маслом, баллоны с ацетиленом и только что полученный со склада, весящий не одну сотню килограмм и стоящий не одну тысячу рублей турбо-пожарный насос. Даже крыс стало меньше: тоже укачало бедных.