– Куда так спешишь, сынок? – ласково спросил Большой Зам. Губы его растянулись в некоем подобии лучезарной улыбки, но прищуренные заплывшие жиром глаза не смеялись.
– В кубрик, товарищ капитан третьего ранга! – как можно молодцеватей ответил я, отводя глаза от его липкого, как кадетские макароны, взгляда. Я неуклюже попытался проскользнуть мимо, пряча за спиной злосчастный пакет.
– Ну-ну… – Большой Зам явно считал наше свидание неоконченным.
Он, как бы невзначай, перегородил мне локтем путь к броняшке, ведущей на верхнюю палубу. Глаза его непрерывно скользили по мне в поисках «прихвата». Вдруг они хищно сверкнули, остановившись на уголке пакета, предательски высунувшегося у меня из-за спины. Лицо Зама приняло выражение кошки, которой удалось загнать в угол мышь:
– А что у тебя в руке, сынок? – тихо спросил он, улыбаясь ещё шире и ласковей.
– Пакет…
В голове у меня зашумело. Я почувствовал, как холодею.
– Ну, давай вместе посмотрим, – Большой Зам протянул руку…
В коридоре, где-то слева, раздался шум. Большой Зам машинально повернул голову. Этого мгновения было достаточно. Как бывает в критических ситуациях, мозг взял на себя управление действиями. Я ещё не успел полностью осознать происходящее и оценить возможные последствия, но резко отодвинул в сторону локоть Большого Зама, рванул на себя броняшку и выскочил на верхнюю палубу.
– Стоя-а-а-ать!!!»
Дикий вопль, несшийся мне вдогонку, я услышал уже на полпути к кубрику. Я даже не обернулся.
– Большой Зам! Прихват! – выпалил я, слетев по трапу в кубрик.
А из репродуктора уже брызгал слюной Замполит:
– Команде корабля построиться по сигналу «Большой сбор» на юте!!!
– Ну, молись, дух! – погрустневшие годки, даже не вспомнив про макароны, потянулись из кубрика на ют – строиться. За ними, возбужденно перешептываясь, в предвкушении интересного зрелища потянулось и всё остальное население кубрика.
В опустевшем кубрике остались только мы, четыре карася-однопризывника: Олег Гнутов, Виталя Михайлов, Лёша Сагалаков и я. Понурые лица моих друзей выражали солидарность и сочувствие, а их голодные взоры были нацелены на тёплый пакет макарон, всё еще зажатый в моей онемевшей руке.
– Шура, чё с макаронами-то делать думаешь? – как бы между прочим, спросил Олег.
– А чё делать? Есть будем. Все равно – писец! Скажу, что за борт уронил.
Я уселся на рундуки и разложил перед собой пакет:
– Налетай!
Второго приглашения не требовалось. Из репродуктора орал Большой Зам. А мы расположившись вокруг пакета, поочередно, стараясь не жадничать, руками вытаскивали из него ещё теплые офицерские макароны. В считанные секунды все улики были уничтожены.