Здание, в котором раньше размещалась прядильно-ниточная фабрика, выглядело гораздо более унылым, чем то, где находился офис Си-эн-эн. До этого такие строения из красного кирпича, по внешнему виду которых сразу было понятно, что когда-то они были промышленными постройками, я видела только в архитектурных журналах. Джеральдина, мчавшаяся сломя голову, протащила меня через чертову уйму временных рабочих площадок, мимоходом указав на апартаменты Фила и Тони; через участки, где складировалась продукция, где занимались развитием и маркетингом, а также показала кое-какие другие интересные места, включая туалеты и грузовые лифты. Я почти бежала за ней, стараясь не отставать, и когда Джеральдина обогнула угол, отделявший складское помещение от двери, которая вела в отдел общественных связей, я споткнулась и меня занесло так, что я ободрала костяшки пальцев о кирпичную стену. Я инстинктивно лизнула ранку и ощутила во рту вкус крови.
Едва мы очутились в лабиринте из отгороженных кабинок и рабочих столов, Джеральдина, чуть сбавив темп, описала рукой дугу.
— Помощники бухгалтера, практиканты и временные работники; здесь каждый день сидит сорок пять человек или около того, — сообщила она.
Как только удается переделать столько дел на таком крохотном пятачке пространства? Не знаю, о чем я подумала, но мысль о курятнике мне в голову не пришла. В каждом закутке стояло по два-три стула, сдвинутых вплотную, некоторые перегородки кренились под опасным углом, по другую сторону прохода выстроилась гигантская картотека, из-за чего означенный проход неимоверно сужался. Всюду змеились провода удлинителей и адаптеров. Из-за количества людей отдел напоминал фабрику какой-нибудь страны третьего мира, где дети работают за гроши. Единственным, что отличало это место, были телефоны.
Джеральдина резко остановилась перед молодой женщиной, сидевшей за L-образным столом, который приютился между картотекой и книжным шкафом, забитым видеопленками. Стол загромождали два компьютера, надрывавшийся факс, принтер, несколько заряжающихся аккумуляторов для сотовых телефонов и беспорядочно выстроенная башня, составленная, похоже, из всех газет и журналов, какие только выходили в Соединенных Штатах. Бумаги, которым не хватило места на столе, перекочевали на пол. Он был усеян памятными записками, письмами, газетными вырезками и снова — журналами и газетами. Джеральдина кивнула хаосу, как будто ей его только что представили на официальном приеме.
— Пришли, — объявила она.
— Карен Джейкобс — Дагни Блум, номер один при Аллегре. Знакомьтесь, леди, я свое дело сделала, — закончила она и исчезла в коридоре.