— Теперь она не отстанет и будет звонить, чтобы убедиться, что мы все передали Аллегре. Аллегру бесит постоянное нытье Марлен из-за того, что той приходится перезванивать. Тем хуже для нас, разумеется.
— Но зачем Марлен звонит по пять раз в минуту и ничего не передает?
— Потому что она не хочет говорить тебе, зачем звонит. Марлен из всего делает тайну, просто умора. — Дагни отпила глоток сока и продолжила: — Здесь ничего нельзя скрыть. — Она театральным жестом указала на регулятор громкости между наушниками и телефоном. — Вот из-за этого. Кнопка выключения звука, она же — ключ ко всему этому королевству. Можно подслушать все, что угодно. Ты не поверишь, что здесь иногда говорят. Они постоянно строят планы и козни, придумывают, что бы кому сделать и когда. На прошлой неделе я слышала, как Фил говорил Аллегре, что новый фильм Бадди Фридмана — ну, ты знаешь, о пасечнике, — полная катастрофа и что его надо отозвать месяцев на шесть, чтобы переделать от и до.
Это была новость. Бадди Фридман умел увлекательно закрутить сюжет, и все с нетерпением ждали очередной картины. Фильм стал предметом многочисленных спекуляций в прессе, особенно после того, как некоторые пчелы покинули съемочную площадку в Центральном парке, потому что им больше понравилось одно здание на Пятой авеню. Исков было столько же, сколько самих пчел. Фил Уоксман ответил тем, что послал всем пострадавшим примочки с каламином и мед, пообещав провести частное расследование. Абби переслала мне статью из «Нью-Йорк таймс», в которой говорилось, что это тут же положило конец всем судебным преследованиям.
— Я читала о фильме, но не знала, что с ним что-то не так — не считая истории с пчелами.
Дагни усмехнулась:
— Ага. Это значит, что мы свое дело знаем, правильно? Светские и коммерческие репортеры так и вьются около «Глориос», но Аллегра очень неплохо справляется с ними: то сливает какой-то материал, то говорит полуправду. Хотя рано или поздно они попытаются выйти на людей, у которых можно что-то выведать, — на практикантов, например, или на новых ассистентов, — добавила она, глядя на меня со значением.
— Я не собираюсь болтать.
— Просто будь осторожна. Особенно бойся Эллиота Солника — типа, который пишет для шестой страницы. Заговоришь с ним вроде бы ни о чем, хотя бы о погоде или о том, что ела на обед, — и готово дело! Он ухитряется соорудить из этого материал про какую-нибудь шишку. Он никогда ни о чем не спрашивает просто по-дружески. Он всегда себе на уме.
Это было интересно. Абби регулярно читала мне пикантные новости из колонки, и там было полно именно тех подробностей, о которых предупреждала Дагни: слишком мелких, чтобы вне контекста казаться существенными, но в напечатанном виде — достаточно живописных, чтобы сойти за улики. Я решила держать с этим парнем ухо востро.