Когда я выезжала из гаража, позвонила Аллегра. По ее ледяному шепоту я моментально поняла, что ей известно о наших неудачных попытках завлечь достойных упоминания гостей.
— Я велела Дагни заказать тебе билет на ночной рейс, пока я буду заниматься этой премьерой. К тому же «хиты» не раздавались целых три дня и в Нью-Йорке никто ничего не знает.
Ночной рейс. Времени у меня было ровно на то, чтобы вернуться в отель, собрать вещи и добраться до аэропорта. Я злобно вышвырнула приглашения в окно, надеясь, что все бомжи и проститутки с бульвара Сансет сочтут себя приглашенными. Я приземлюсь, чтобы только-только успеть доехать до офиса и сложить «хиты», после чего неизменно благодарный персонал «Глориос» вышвырнет их в мусорную корзину. По крайней мере в самолете можно было поспать.
Я прибыла в аэропорт Лос-Анджелеса, отдала багаж и пошла к воротам, и на полпути осознала, что в спешке забыла положить в ручной багаж сувениры для работников аэропорта и экипажа. Для полета первым классом обычно хватало копии фильма, выпущенной для членов Академии, футболки и пары дисков с саунд-треками. Этому трюку меня научил Роберт, и я успешно прибегла к нему на пути в Лос-Анджелес. А Кларк однажды просидел половину полета в кабине после того, как подарил пилотам бейсболки с символикой «Глориос». Я устроилась на среднем сиденье, которое Дагни, конечно же, подобрала мне нарочно, подложила подушку, укрылась одеялом и постаралась уснуть до взлета.
Через полчаса полета меня разбудила стюардесса.
— Карен Джейкобс? — спросила она. — Пойдемте со мной, пожалуйста.
Она провела меня в салон первого класса и усадила рядом с ухмылявшимся Робертом.
— До меня дошел слух, что ты летишь этим рейсом.
— Спасибо, что выручил.
— Не за что, но у стюардесс растет аппетит. Должно быть, из-за уймы кинодеятелей, летавших в последнее время этим рейсом. Мне это стоило семи «Пилотов-иностранцев», двух шоколадных «Оскаров» и моих трусов от Малкольма Леонарда.
— Прости за трусы, Роберт, но у меня есть кое-что тебе в утешение. — Я полезла в сумку и достала дюжину бутылочек с жидким мылом, прихваченных из отеля. — Для народа.
— Спасибо. Так мило с твоей стороны. — Он уложил их в свой багаж и посмотрел на меня, но его мысли, казалось, были далеко.
Я рассказала ему о малопочтенной публике, которая соберется на премьеру «Любит мальчиков, любит девочек».
— Знаменитости, — пробормотал он. — Иногда у них попросту нет чувства меры. Как бы там ни было, у нас есть проблемы похуже. Сегодня утром умер Грецки.
— Уэйн Грецки умер? — Я чуть не сорвалась на крик. Двадцать голов первого класса повернулись в нашу сторону.