— Зачем, — удивился Бугаев, — когда и так все ясно? Прекрасная пьеса! Я только не понимаю, почему вы ее нам раньше не предлагали?..
В тот же день Кнут отправился в Министерство культуры — получать разрешение на постановку.
В Министерстве обрадовались. Адольф этого не ожидал.
— Молодец! — сказали ему. — Мы давно уже ждали, когда кто-нибудь предложит подобную пьесу. Мы даже читать не будем! Ставьте ее! Финны — наши друзья!
— Причем тут финны? — не понял Кнут. — Причем тут наши друзья?
— А кто же, по-вашему, Тевье? — удивился замминистра. — Финский молочник! У меня есть приятель — Тевье Кейконен. Он, правда, к молоку никакого отношения не имеет. Он бизнесмен. Может, и вашего Тевье лучше сделать бизнесменом? Это как-то современнее.
— Вы, наверное, путаете имя вашего приятеля, — осторожно произнес Кнут. — Мой Тевье, видите ли, еврей. Так уж получилось.
— А-аа, — понимающе покачал головой замминистра, — это бывает.
Это он взял финское имя для маскировки. Видите ли, дорогой Адольф Абрамович, евреев много веков унижали, преследовали, естественно, незаслуженно, — и они вынуждены были маскироваться. В нашем министерстве есть, например, еврей Петров. Дима Петров. И, представьте себе, неплохой мужик. Да возьмите хотя бы вашу фамилию — Кнут. Ну что в ней еврейского?.. Вспомните, может ваш Тевье все-таки финн?
— Он еврей, — повторил Адольф. — И это не маскировка. Это чисто еврейское имя. Разве евреи не наши друзья?
— Еще и какие!.. Но мне почему-то кажется, что время вашего Тевье еще не пришло, — мягко произнес замминистра. — Вы его, возможно, писали для будущего. У нас почему-то все больше талантливых людей работает для будущего, и все меньше — для настоящего.
— О Тевье написал Шолом-Алейхем около ста лет назад, — напомнил Кнут.
— Для нашего будущего писали и тысячи лет назад, — загадочно произнес замминистра. — Вот, к примеру, ваш «Ветхий завет». Когда он был создан — а на кой хрен он нам сегодня?..
Как вы понимаете, дорогой, Кнут не собирался дискутировать с советским чиновником о Торе. Он вообще хотел подняться, произнести «арриведерчи» или там «ауфвидерзеен» и уйти. Но как быть с папиным юбилеем?.. И тут он вспомнил слово «валюта». Он знал, что в этой стране валюту любят не меньше, чем коммунизм. Хотя и не вывешивают лозунгов «Валюта — светлое будущее всего человечества!»
— Но как же быть с валютой? — задумчиво произнес он. — Очень бы не хотелось ее терять.
— С какой еще валютой? — насторожился замминистра.
— Я, видите ли, собираюсь проскакать с этим спектаклем от Ленинграда до Канберры и обратно, — пояснил Кнут. — Повсюду, как вам, наверно, известно, есть наши друзья-евреи, и валюта потечет бурным потоком.