Ориел отпила глоток и вздохнула. На столе она заметила газету «Новости Ниццы» и начала просматривать. Внезапно ее внимание привлек портрет в профиль.
— Кир! — воскликнула она. Муж наклонился к ней. — Разве это не?..
— Мюллер, — убежденно произнес он. На портрете Мюллер выглядел старше, чем на фотографиях из досье Дункана. Но это, конечно, он. Да и в заголовке стояло знакомое имя.
— «Маркус Д'Арвилль мертв», — вслух прочитала Ориел. — Он умер, Кир! — Ориел медленно покачала головой. — Все так бессмысленно. Мы долго летели, чтобы узнать, и вот…
Хакорт нахмурился.
— Тебе это не кажется… несколько странным совпадением? — пробормотал он.
Ориел подняла на него глаза.
— Ты считаешь, что происходит нечто непонятное?
Кир пожал плечами.
— Я считаю, что, раз уж мы здесь, стоит поразнюхать. Кому это повредит?
В особняке Хакортов Джемма тоже читала «Новости Ниццы». Она заказала газету сразу же после того, как родители рассказали все детям и объявили, что летят во Францию. До какой-то степени это было жутко интересно, надо же, их дедушку убили нацисты. И грустно: она заметила, какой бледной и сердитой была ее мать.
А теперь в газете напечатано о смерти этого самого Мюллера! Черт! Она как раз собиралась устроить клевую вечеринку, Парис обещал посодействовать. Так нет!..
— Чего ты хмуришься? — поинтересовался Парис, входя в дом после двухчасовой тренировки в бассейне.
— Он умер, — мрачно возвестила Джемма.
Парис замер.
— Кто умер? — спросил он.
— Мюллер. Вот, завтракай. — Джемма пододвинула к нему тарелку с тостами. Ее вечеринка горит синим пламенем, да она еще сказала Мэтти, что все заметано!
— Ну раз Мюллер умер, мама с папой скоро вернутся.
Джемма расстроенно вздохнула. Но тут зазвонил телефон.
— Похоже, мы с нашей вечеринкой прогорели, — пробормотала она и взяла трубку. — Слушаю. Привет, мам…
Парис слушал, как сестра поддакивает и отделывается междометиями. Когда она положила трубку и повернулась к нему, на лице у нее было очень странное выражение.
— Мама-папа задерживаются во Франции, — медленно сообщила она, и Парис швырнул в нее подушкой, от которой она ловко увернулась.
— Так будет вечеринка! — завопил он радостно, но тут же успокоился, не заметив энтузиазма со стороны Джеммы. — В чем дело?
— Они считают, что есть нечто странное в смерти Мюллера, — задумчиво произнесла она, и глаза ее приобрели тот блеск, который всегда настораживал Париса. Он означал неприятности.
— Джем!
— А что, если его убили? — выдохнула она, немедленно входя в раж. — Мама с папой могут впутаться в таинственную историю с нацистами, а мы тем временем будем торчать здесь, в этом скучном Лос-Анджелесе.