Лишь спустя пять недель Карлос пришел в ее спальню. Сейчас, припоминая те события, она понимала, почему этого не случилось раньше. Только за пять недель она изменилась достаточно, чтобы угодить изысканному вкусу Карлоса.
Теперь она разговаривала, как уроженка Севильи. Носила только сшитые у модельера вещи, делающие ее еще стройнее. Походка совершенно изменилась после занятий с сеньором Хосе Курралосом. Руки ухожены, ногти наманикюрены, на ногах — педикюр, идеальный и неяркий, волосы уложены лучшим парикмахером. Только теперь стала она достойной королевской постели Карлоса.
Как можно было ожидать, первая ночь была несколько сумбурной. Но за эти недели Мария привязалась к Карлосу, а он с такой же охотой готов был посвятить ее в искусство любви, с какой учил всему остальному. Он обладал чувством юмора и старомодной вежливостью, с которыми ей ранее не приходилось сталкиваться.
Она читала старые книги, поэтически повествовавшие о чести и семейной гордости. Все это стало неожиданно реальным, когда Карлос рассказал ей о своих блистательных предках. Она с удовольствием слушала его, не столько из интереса, сколько потому, что ей нравилась его манера говорить. Но прежде всего она была ему невероятно благодарна за то, что он ввел ее в мир, в который она всегда стремилась. Теперь она уже привыкла к полетам на Средиземное море и в Париж. Привыкла заказывать еду в лучших ресторанах и обсуждать «Кармен» с ведущей меццо-сопрано Испании. Карлос стал ей братом, отцом, учителем и другом. И вскоре, вполне естественно, он стал ее любовником.
Мария внезапно обернулась, наконец почувствовав его присутствие. Карлос улыбнулся.
— Сиеста надоела?
Мария пожала плечами и повернулась к нему лицом, без всякого смущения наблюдая, как его маленькие глазки шарят по ее груди. Улыбнулась, протянула ему руку и вопросительно взглянула на постель. Карлос улыбнулся, но отрицательно покачал головой.
Он не заблуждался, сознавая, что не слишком сексуально активен. Ему очень редко требовался секс. Однако его растрогало, что она подарила ему девственность, и в благодарность он купил ей кучу драгоценностей. Карлос понимал, что она считает драгоценности некоторой гарантией на тот день, когда покинет его, но он ее не упрекал и не жадничал. Ведь она не жадничала, даря ему свою невинность. В глубине души он знал, что скоро она его покинет. Она за такой короткий срок успела узнать невероятно много. Она напоминала ему губку, впитывающую все — от французских глаголов до остроумных шуток, которые часто выручали ее во время вечеринок и приемов.