Владимир Зарубин
УБИТЬ СКОРПИОНА
Приключенческая повесть
Никто не знал, что это случится сегодня.
Но два человека предполагали возможность явления чрезвычайного и, опасаясь друг друга, уже несколько дней находились в нервном ожидании, стараясь скрыть свое напряжение и желая предвидеть и угадать тот кратчайший шаг, отделяющий время обычное от необычного, то критическое мгновение, когда им придется действовать, не раздумывая, потому что в миг тот позади каждого из них разверзнется пропасть с кратким названием смерть. Непонятная стихийная космическая сила вмешается в их намеренные действия и осложнит противодействие человека человеку, по эти двое, превозмогая себя и природу, сохранят полярные заряды активности до конца.
Один из них был сержантом конвойно-караульных войск, старшим наряда по охране пятерых заключенных. Рослый, русоволосый, со светлым незапоминающимся солдатским лицом, двадцатидвухлетний сержант, несмотря на то что был на голову выше и двух солдат — подчиненных, — и пятерых заключенных, зрительно как-то терялся среди них и был почти незаметен, отличаясь меланхолической молчаливостью. Но так только казалось со стороны, а каждый из пятерых заключенных, наверное, не раз ощущал, что сержантская мощная фигура синтезировалась из воздуха именно в той точке пространства, которая перед этим казалась свободной от всякого присутствия в ней человека. Фигура эта как будто вырастала из ничего и подавляла волю великолепной невозмутимостью. Происходило это оттого, что сержант никогда не торчал перед глазами у охраняемых, по стоило кому-либо из них оглянуться или посмотреть в сторону, чтобы там увидеть сержанта и ощутить на себе его спокойный взгляд, как холодный луч голубого лазера. Ничего грозного не было в его зрачках, но лучше уж не глядеть, а отвести глаза от этого взгляда. Но может случиться, что, проявив интерес и посмотрев почему-либо в другую сторону, вновь наткнешься на этот голубой взгляд. Сержант перемещался бесшумно и невидимо.
Это отметил во время наблюдений за ним лидер в конвоируемой пятерке заключенных по кличке Скорпион. Смуглое острое лицо его с нервными сухими мышцами было сдержанно спокойно, но чувствовалось, что он вслушивается и всматривается во все его окружающее, как дирижер и композитор перед премьерой концерта, но только играть он будет не с листа, а готовит себя к великой импровизации, последним аккордом в которой прозвучит либо свобода, либо смерть.