— Отрицаю!
— Отрицаешь, что послала костюм к нему в номер отеля «Мажестик» вместе с письмом, где сообщала, что намерена убить Мортимера, которому назначила свидание на улице?
— Отрицаю!
— Что ты делала в отеле «Мажестик»?
— Искала номер мадам Гольдштейн.
— Женщина с такой фамилией в отеле не проживает.
— Я этого не знала.
— А почему ты убегала с револьвером в руке, когда я тебя встретил?
— На втором этаже в коридоре я увидела какого-то мужчину, который стрелял в другого, потом бросил оружие на пол. Я подобрала его, боясь, что он выстрелит в меня, и побежала предупредить персонал.
— Ты никогда не видела Мортимера?
— Нет.
— А ведь он приходил в гостиницу «У Сицилийского короля».
— Там живет человек шестьдесят.
— Ты не знаешь ни Петерса Латыша, ни Оппенхайма?
— Нет.
— Но это не лезет ни в какие ворота!
— А мне-то что?
— Продавца, у которого ты купила серый костюм, найдут.
— Пусть!
— Я сообщил твоему отцу в Вильно…
При этих словах она впервые вздрогнула. Но тут же усмехнулась.
— Если вы хотите, чтобы он двинулся с места, не забудьте выслать ему стоимость билета, иначе…
Мегрэ сохранял спокойствие, в его взгляде сквозило любопытство, даже некоторая симпатия. В характере ей не откажешь!
На первый взгляд ее поведение не выдерживало критики. Факты явно говорили сами за себя.
Но именно в таких случаях полиция чаще всего оказывается не в состоянии противопоставить запирательству задержанного вещественные доказательства его вины.
В данном случае их просто не существовало. Револьвер был неизвестен парижским оружейникам. Значит, доказательств, что он принадлежит Анне Горскиной, нет.
В момент убийства она находилась в отеле «Мажестик», и что из того? В большие отели заходит множество народу и расхаживает по ним, как по улице. Она утверждает, что кого-то искала. A priori[12] этого не исключить.
Никто не видел, как она стреляла. От письма, сожженного Петерсом Латышом, ничего не осталось.
Предположения? Их можно делать сколько угодно. Но присяжные, которые с недоверием относятся к самым бесспорным доказательствам из боязни судебной ошибки — а об этом не устает напоминать защита, — не выносят вердикт на основании предположений.
Мегрэ выложил свой последний козырь.
— Латыша видели в Фекане.
На этот раз он попал в цель. Анна Горскина вздрогнула.
Но она, видимо, решила, что комиссар лжет, и, успокоившись, отпарировала:
— Ну и что?
— Сейчас проверяется анонимное сообщение, что он скрывается на вилле у некоего Сванна.
Она подняла на комиссара темные глаза — выражение их было сурово, почти трагично.
Ненароком бросив взгляд на лодыжки Анны Горскиной, комиссар заметил, что опасения ее матери подтвердились — она страдала отеками.