Мегрэ снова взглянул на часы, указал на того из мальчишек, запечатленных на фотографии, который с восхищением взирал на своего брата.
— Задержать мне сейчас предстоит вот этого мальчугана.
Он выбил трубку в угольное ведерко и машинально чуть не подкинул в печку угля.
Несколько минут спустя следователь Комельо, протирая очки в золотой оправе, сказал своему письмоводителю:
— Вы не находите, что Мегрэ изменился? Он мне показался, как бы это сказать, немного не в себе, что ли, немного…
Он напрасно искал подходящее слово и, так и не найдя его, отрезал:
— За каким чертом к нам едут все эти иностранцы?
После чего резко придвинул к себе дело Мортимера и начал диктовать:
— Пишите: «Год тысяча девятьсот…»
Если инспектор Дюфур и стоял на том самом месте, где Мегрэ в штормовое утро дожидался появления человека в макинтоше, то лишь потому, что это был единственный закоулок на спускающейся под гору улице, которая, после того как кончались виллы, построенные на склоне утеса, превращалась в тропинку, терявшуюся в конце концов в скошенной траве.
Дюфур был в черных гетрах, коротком пальто с хлястиком и морской фуражке, какие носят в Фекале многие — наверное, он купил ее по приезде.
— Ну что? — осведомился Мегрэ, подойдя к нему в темноте.
— Все хорошо, шеф.
Этот ответ немного напугал комиссара.
— Что именно хорошо?
— Мужчина не входил и не выходил. Если он раньше меня добрался до Фекана и проник на виллу, значит, он все еще там.
— Расскажи подробно, что происходило.
— Вчера утром — ничего! Служанка ходила на рынок.
Вечером меня сменил Борнье. Ночью никто не входил и не выходил. В десять часов свет в окнах погас.
— Потом?
— Утром я занял свой пост, а Борнье отправился спать.
Он сейчас должен снова сменить меня. Часов в десять, как и накануне, служанка пошла на рынок. Примерно через полчаса вышла и молодая дама. Она скоро должна вернуться. Наверное, отправилась с визитом.
Мегрэ не издал ни звука. Он чувствовал, что от такой слежки не стоило много ждать. Но сколько понадобилось бы ему человек, чтобы она могла дать результат?
Трое по меньшей мере, только для того, чтобы наблюдать за виллой. И еще один полицейский, который следил бы за служанкой, и еще один для «молодой дамы», как ее назвал Дюфур.
— Значит, она ушла полчаса назад?
— Да. Слышите? Это Борнье. Теперь я пойду поем. Со вчерашнего дня проглотил один сандвич, ноги окоченели.
— Иди.
Агент Борнье был совсем молодым человеком и только начинал свою службу в оперативной бригаде.
— Я встретил госпожу Сванн, — доложил он.
— Где? Когда?
— На набережной. Только что. Она шла к молу.