— Садитесь! — сказал парень и придвинул к столику кресло с драными подлокотниками. — Михаил Георгиевич будет минут через двадцать.
Но Бриш приехал значительно раньше, и хозяин оживленно забегал по квартире:
— Вам чай или кофе?
Бриш поднял вверх указательный палец:
— И уиски! Хотя твой гость, Андрюшенька, принципиальный трезвенник.
Иванова покоробило, и он спросил:
— Ты имеешь в виду себя?
— Что ты! — неестественно захохотал Бриш. — Когда это я был трезвенником?
«Опять „Белая лошадь“, — с отвращением подумал Иванов. — Не лошадь, а конь троянский».
Он был удивлен той быстротой, с которой появилась бутылка. Но на этот раз питье оказалось не заграничным. Все равно белая лошадка с кокетливо и бережно поднятым хвостом так и стояла в глазах. Вместо того чтобы отстранить фужер, куда Бриш налил примерно пятьдесят граммов золотисто-коричневой коньячной жидкости, Иванов, вопреки самому себе, взял посудину.
— Мы давно не виделись, — сказал Михаил Георгиевич, не дожидаясь хозяина. — За встречу!
Поколебавшись и странным образом погасив эти колебания, Иванов поднял фужер. Он был уверен, что контролирует ситуацию, и сделал неохотный глоток. Жидкость, слегка отдававшая самогоном, все же не вызвала рвотного рефлекса. Иванову было хорошо известно, как протестующе сокращался желудок от одного запаха водки. «Характер эйфории также иной, — отметил он про себя и отхлебнул снова, — она наступает медленнее…».
Но сейчас профессиональный анализ никак не совмещался с психологической обстановкой. Бриш подробно и долго говорил о своей работе, ругал начальство, плаксиво жаловался на плохую зарплату. Иванов слушал. Парень бегал из комнаты в кухню и обратно. Приятно запахло кофе.
Бриш внимательно поглядел на часы:
— Андрюша, закажи, пожалуйста, такси. Через два часа мне надо в одно интересное место.
— У меня нет телефона, Михаил Георгиевич, — сказал ассистент и снова ладонями потер свои толстые, обтянутые выцветшей тканью ляжки.
— Сходи и вызови по автомату.
— По автомату не принимают заказов.
Бриш сделал вид, что разговора не было. Он снова плеснул Иванову и себе из бутылки. Спросил насмешливо:
— Ты, значит, выступаешь в роли медведевского адвоката?
— Если хочешь, да, — тоже насмешливо ответил Иванов. И процитировал фразу, записанную в роно. — А кому ты заказывал эту… религиозную информацию?
— Что? — дернулся Михаил Георгиевич. — Откуда ты взял?
— Там наврано. Медведев заходил в церковь не один, а вместе со мной. Так что если лишать родительских прав Медведева, то надо бы заодно и меня…
— У тебя появился ребенок?