— За Чукотку!
Расставив прописным азом ноги, запрокинув кудлатую голову, широко открыв рот, он поднял чайник и осторожно стал наклонять его. Тугая, витая струя забуравила, чайник медленно наклонялся все круче. Билибин покачивался. Струя задрожала, стала утончаться и вдруг оборвалась. Билибин опрокинул чайник и всем торжественно показал, что в нем не осталось ни капли.
— Твой черед, бродяга!
Эрнест так же широко расставил ноги и так же бодро заявил:
— За Колыму!
Начал он пить, сладко прищурясь и блаженно расплывшись в улыбке. Потом струя стала попадать на усы и подбородок.
Билибин запротестовал:
— Лия! Ровно лия!
На лбу Эрнеста бисером выступила испарина, в глазах задрожали слезы, он поперхнулся, закашлялся… Билибин взял из его рук чайник:
— Эх, бродяга, проиграл свою Колыму, а я уж так и быть: допью твой спирт за свою Чукотку! Жаль, мало оставил.
— Обманул, комариная душа! В первый чайник воду налил!
— Воду! — подтвердил Билибин и захохотал: он был страшно доволен розыгрышем.
Когда лег снег, с Незаметного на станцию Невер потянулись обозы лошадей, оленей и верблюдов. Кому пофартило, уходили в новеньких, в золотоскупке отоваренных сапогах и кожанках. А кому фарт не улыбнулся, плелись в порванных ичигах и потрепанных ватниках, уложив весь свой скарб на рогульки. По всему семисотверстному тракту полилась горестная, на старинный мотив «Бродяги», «Алданка».
Билибин выезжал с Незаметного в кибитке. Его провожали и Вольдемар Петрович, и Татьяна Лукьяновна, и Эрнест. Когда окованные железом полозья заскрипели, он весело крикнул:
— До скорой встречи, догоры! На Чукотке, Эрнест Петрович!
— На Колыме, Юрий Александрович!
— Проиграл ты свою Колыму! — И во все горло подхватил блуждавшую по Незаметному «Алданку»:
И сказка о царстве Ваала:
Алдан — золотая река —
Слабых манить перестала,
А сильных все дальше звала!
С Алдана Билибин привез уйму геологических идей — хватило бы на капитальный научный труд. Но Юрий Александрович составил лишь краткое геологическое описание Алданского золотоносного района, а остальное отложил до будущих времен.
Всю зиму он обивал пороги Геологического комитета, Академии наук, трижды выезжал в Москву в трест «Союззолото», чуть ли не каждый день бегал на канал Грибоедова, в ленинградскую контору этой организации. Всюду доказывал, убеждал, утверждал, что на Колыме есть богатое золото и нужно без промедления снаряжать экспедицию.
Приводил все доводы. Зачитывал записку Розенфельда. Рассказывал легенды о Бориске. Развивал гипотезу о золотом Тихоокеанском поясе. Наизусть цитировал высказывания Ленина о золоте и установки только что прошедшего XV съезда партии, где обсуждался вопрос развития золото-платиновой промышленности.