Чтобы выглядеть вровень со Светкой, ему приходилось носить туфли на о-о-очень толстой подошве.
Поэтому все рослые парни были его кровными врагами. Он только и ждал повода, чтобы рассчитаться с ними за несправедливость. допущенную природой.
Не раз во время таких разборок к Светке домой прибегали какие-то перепуганные люди, умоляя усмирить разбушевавшегося Ромку. Не допустить кровопролития.
Она выскакивала из дому в халатике и в тапочках на босу ногу и неслась в указанном направлении. Протискивалась сквозь толпу, — узнав ее, народ тут же расступался, — окликала “Рома!”, и дикий зверь на глазах у всех превращался в кроткого агнца.
— Ты хочешь, чтобы тебя посадили? — укоризненно выговаривала ему Светка. — Дождешься! Укокошишь кого-нибудь случайно и загремишь лет на пятнадцать.
Это остужало его мгновенно. Он же понимал, что Светка не будет его пятнадцать лет дожидаться.
Еще из-за этого отчасти Светка терпела его. Знала, что никто, кроме нее, не справится с Ромкой, не удержит его в критической ситуации.
Но главная причина была в другом. Светка считала, что Ромка — это наказание, которое послано ей за совершенную когда-то непоправимую ошибку. Это ее крест. И она не имеет права сбросить его.
Конечно, если бы существовал какой-нибудь другой способ искупить вину, она распрямилась бы с облегчением, избавившись от непосильной ноши. Но никакого другого способа не существовало.
Признаться? Рассказать всем?… Нет! Что угодно, только не это.
Лучше уж… пусть Ромка.
Давняя история с варежками не давала Светке покоя.
Тогда же, в третьем классе, она принялась учиться вязать.
Думала: “Свяжу точно такие же варежки и отдам Ленке. И все. Скажу, что нашла где-нибудь…”
Но у нее ничего не получалось. То есть получалось, но не так хорошо, как надо было.
Светка распускала и начинала все сначала.
Бабушка удивлялась:
— Что ты все рукавицы-то вяжешь? Связала бы что-нибудь попроще — шарфик бы какой или шапочку. А то все рукавицы да рукавицы… Это и у опытной-то мастерицы не у каждой получается. И на что они тебе сдались? Нешто у тебя рукавиц нет?
Но Светка кроме варежек ничего не хотела вязать.
Она рылась в журналах, срисовывала узоры, подбирала нитки по цвету. Вязала один образец, другой…. Распускала и вновь набирала петли.
И вот наконец у нее получилось. Целую осень вязала. Это было уже в восьмом классе.
Бабушка даже ахнула.
— Да это же только на выставке показывать! Такую красоту и надевать жалко. Дай-ка я приберу куда-нибудь, чтобы не потерялись ненароком.
— Нет, сказала Светка. — Я их подружке подарю.
— И не жалко? — поразилась бабушка.