Нужно быть демоном, чтобы безоглядно броситься в эту хищно оскаленную пасть — они стали демонами. Подстегнутые взрывающими мозг стимуляторами, они воплощали сейчас одну страсть — разрушение. Не дожидаясь, пока остынет металл, десантники завывающей стаей ворвались в центральные шахты; осиянные огнем двигателей, они возносились сквозь все уровни и перекрытия, не защищенные от подстерегающей смерти ничем, кроме ограниченных ресурсов энергонакачки брони да собственной реакции; уповая на скорость — только скорость спасет их от беспощадно чувствительных датчиков — и они приносили в жертву скорости все, превращая заграждающие путь подъемники в огненные брызги и убиваемые ими, падающими в закрученном поле искусственной гравитации… Они приближались неотвратимо — до дрожи ясным ощущением холодного стального лезвия, проникающего к позвоночнику — ударом, вспарывающим живот, снизу вверх…
…Антор шел в головной группе, поднимаясь по одной из шахт — ее изогнутые стены озарялись свистящим белым пламенем двигателей. Нейтринные импульсы извещали о ходе штурма — они шли отовсюду, подбадривая, словно опора на могучее плечо. Как всегда, сенс был на острие удара…
Им повезло — шахта безопорной транспортировки хоть и узка, но зато без загромождающих путь механизмов. «Везение», конечно, было хорошо подготовлено — светящаяся надпись из лигийских слогобукв обеспечила Антору правильный выбор. Хорошее знание общелигийского, считавшееся на Хонне признаком образованности, а на суде — важной уликой в пользу обвинения, пригодилось.
…Они вырвались далеко вперед, когда везение кончилось. Изогнувшись под немыслимым углом, труба шахты уходила в сторону — может быть, для того, чтобы, по лигийской манере, стать где-то трубопроводом или воздуховодом. Лигийские инженеры очень не любили прерывать коммуникации, предпочитая прихотливо переплетать их — совершенно немыслимое для людей искусство. В результате их корабли больше всего походили на клубок макарон, где каждая макаронина выполняя сразу несколько ролей, нередко замыкаясь сама на себе. Зато разветвлений было хоть отбавляй!
— Обследовать три последние развилки! — повинуясь громыхнувшему приказу, три скафа отделились от общей группы и со свистом скрылись во тьме. Дополнительные разъяснения не требовались — искать надо или продолжение пути наверх, или выход на палубу. Через минуту пришел первый сигнал — тупик. Еще через несколько секунд два других словно продублировали его — тупик, тупик… Антор зябко поежился в своем теплом коконе — до сих пор они поднимались так быстро, что их не засекли, но сейчас… С каждой секундой вероятность из обнаружения возрастала, а в этой ловушке их можно покрошить в два счета…