Он с досадой пнул свой чемодан, сиротливо стоящий посреди сверкающей золотом и платиной комнаты. Дик готов был уже возненавидеть сам себя за то, что родился на Земле. «За что?» — вопрос, задаваемый им себе бессчетное количество раз, встал во весь рост и требовал ответа, иначе… Мысль плюнуть на все и вернуться на Землю уже приходила ему в голову.
Наконец, Дик взял себя в руки и попытался посмотреть на дело трезво. После минутного размышления он выделил для себя два главных пункта, уравновешивающих друг друга.
Первое: он близок к цели всей своей жизни, и отступить сейчас значило признать свою слабость и потом презирать себя.
Второе: необъяснимая, едва прикрытая ненависть к землянам со стороны всех встреченных им здесь звездных — соседей по гостинице, обслуживающего персонала, портье, наконец.
Дик вспомнил, как впервые столкнулся с этим уже в порту, во время таможенного досмотра. Из всех пассажиров только у землян процедура затянулась — служащие перерыли все чемоданы, вывернув их содержимое прямо на пол. На протесты внимания не обращали, ограничиваясь стандартным: «Таков порядок». Тогда из землян никто не повернул обратно. Не то было в дальнейшем — сейчас из всех приехавших осталась едва ли половина. Теперь Дик понимал, почему так велик процент не выдержавших Экзамен — многие и не дожидались его. За месяц, что прожили здесь земляне, сам Экзамен занял только последнюю неделю. Зачем же было держать их так долго? «Может быть, — подумал Дик, — нас специально испытывали, и остались самые терпеливые?» Да, это было похоже на правду — на неприглядную правду.
Дик Арлис с насупленным лицом сел на диван из шкуры какого-то неизвестного животного. Такая же шкура была под ногами. Ничего мягче и красивее Дик не встречал, и его рука невольно огладила шелковистый ворс. Сейчас бы с кем-нибудь поговорить, посоветоваться… Но в гостинице он был один. Это тоже укладывалось в его предположение — все земляне были расселены порознь (гостиниц на этой планете-перекрестке хватало). Связь же была недоступна — за нее надо было платить в галактических кредитах. Решай сам — так это надо было понимать. Дик покачал головой и впервые за все это время улыбнулся. Он уже решил — давно. И в глубине души знал, что не изменит решения, как бы его не запугивали. Наоборот, теперь он хотел выдержать Экзамен — назло всем этим высокомерным звездникам. На душе сразу стало легко, и Дик Арлис, насвистывая что-то несвязное, но от души, пошел в ванную, которая одна примиряла его со всей здешней роскошью.
* * *
— Дик Арлис! — возгласил трубным голосом проф после томительной паузы. Под перекрестное хихиканье студентов Дик поднялся из-за стола и пошел к месту казни — на кафедру. Проф, коренастый галеянин с кирпичного цвета лицом в грубых складках, уже поджидал его с ухмылкой палача.