Узнав по дороге, что я только что прибыл («приехал», как изысканно выражаются ветераны), Мик предложил у него и остановиться.
— Да у меня сейчас четыре комнаты, представляешь? Это от «Транс Компани» подарочек, не забыли еще!
Подарочек в самом деле неплохой — на планете, где живут исключительно в прорытых под поверхностью убежищах, это просто даже роскошь.
— А ты где пропадал все это время? — спросил я. — И что это за фокусы с погремушками? Ты что, контрабандой занялся?
Мик как-то сразу увял:
— А-а… Расскажу потом. Если хочешь… — и вздохнул.
Ой-ей-ей, это неспроста! Конечно, никакой он не контрабандист, это я так… Однако не галактику же он завоевывать собрался этими своими сосками и свистульками?
Добрались быстро — здесь вообще все рядом, особенно не разбежишься. Комнаты оказались роскошными — каждая не меньше шести квадратных метров. «Есть где протянуть ноги», — весело комментировал Мик, показывая. Он действительно был рад мне — похоже, изрядно соскучился по компании. Но веселье его было каким-то внешним — в нем чувствовалась постоянная нота грусти. Он изменился за это время.
* * *
…Мы уже успели выдуть по три пузырька лунного коньяку (изрядная, скажу вам, гадость) и обменяться дежурными воспоминаниями. После первого, выпитого молча, языки развязались, и на втором пошли рассказы — недаром говорят, что когда встречаются два разведчика, одной галактики им мало. Я поведал сагу о своем рейде к Кассиопее по поручению Государственного совета по освоению — за три открытых планеты мне полагалась приличное вознаграждение, но жмоты из финансового отдела зажали треть суммы под предлогом, что, мол, одна из планет непригодна для жизни. За…цы! А как же я — я-то ведь прожил там целую неделю!(Хотя, если говорить честно, прожил я ее под видом великого шамана Окис-дура и собрал неплохую коллекцию черепов — они там вместо денег). Черепа я продал Антропологическому музею, заверив, что в ближайшие сто лет нога человеческая не ступит на Гхар (так называли туземцы свою землю, в переводе — «большая голова, набитая дерьмом»).
Разгорячившись, я расплескал коньяк и напугал робота-официанта, принесшего ужин. Красный лик Дуниска плавал передо мной, как луна в тумане — он тоже успел изрядно набраться. По его рассказам выходило, что первый год после нашей встречи он работал на ту самую «Транс Компани», в чьей берлоге мы сейчас и находились. Насчет дальнейшего он хранил молчание. Я не донимал расспросами, захочет — сам расскажет.
Наконец, после того, как мы расправились с десертом и немного протрезвели, Мик сказал, неловко усмехаясь: