Я ждала ее дальнейших слов.
Мария повернулась ко мне, считая, что у меня мозгов больше, чем у ее собачки, и я смогу ей что-то посоветовать.
— Ханна, получается, что мне в одинаковой степени недостает женских и мужских качеств. Я не в состоянии управлять страной, как мужчина, и не могу подарить Англии наследника, которого она вправе от меня ожидать. Я так и застряла в принцессах.
— Ваше величество, любой стране нужен правитель, которого она будет уважать, — осторожно сказала я. — Англия — не исключение. К тому же Англии нужны мирные годы. Я здесь совсем недавно, но я замечаю: люди совсем запутались и перестали понимать, что правильно, а что нет. На протяжении их жизни церковный порядок изменился, затем изменился еще раз, и они вынуждены приспосабливаться. В стране много бедных и голодающих. Разве вы не можете отложить замужество на более позднее время? Может, вначале нужно накормить голодных, дать землю тем, кто ее потерял, дать работу тем, кто умеет и хочет работать, и очистить дороги от воров и попрошаек? Разве не важнее сейчас вернуть церкви ее величие, а монастырям — отнятые у них здания и земли?
— А после того, как я это сделаю? — спросила королева Мария звонким от напряжения голосом. — Что потом? Когда страна обретет безопасность в лоне истинной церкви, когда не будет голодных, а закрома будут полны, когда разоренные монастыри вновь станут процветающими? Когда священники вновь сделаются образцами благочестивой жизни и будут надлежащим образом читать народу Библию? Когда в каждой деревенской церкви будут служить мессу и по утрам колокольный звон будет разноситься над городами и селениями, как прежде? Что потом, я тебя спрашиваю?
— Тогда все скажут, что вы выполнили то, ради чего Господь дал вам английский трон…
Я замолчала, поскольку не знала, каких слов ждет от меня королева.
— Я расскажу тебе, что будет. Я могу пасть жертвой болезни или несчастного случая и умереть бездетной. А дочка Анны Болейн и лютниста Марка Смитона заявит о своих правах на трон. Это я о Елизавете. Когда она окажется на троне, то быстро сбросит маску и покажет, кто она есть на самом деле.
В голосе королевы ощущалось едва уловимое шипение, а на ее лице — едва заметная гримаса ненависти.
— Ваше величество, это очень сильные слова. Раз вы говорите такое о своей сестре, она вас чем-то серьезно опечалила. Чем?
— Она меня попросту предала, — сухо ответила Мария. — Когда я сражалась за наше с ней наследие, она писала человеку, торопящемуся найти меня и арестовать. Теперь я знаю об этом. Пока я боролась не только за свои, но и за ее права, она вступила с ним в сговор, имевший целью лишить меня жизни. Она обещала ему полномочия и привилегии, указ о которых собиралась подписать прямо на моей плахе.