— Она не желает никого видеть, — оправдываясь перед Джейн Дормер, сказала одна из них. — И постоянно плачет.
— Надеюсь, когда-нибудь ты на себе прочувствуешь, каково лежать без сил и плакать в одиночестве, — бросила ей Джейн.
Мы вошли в спальню королевы. Мария лежала, свернувшись калачиком, точно наказанная девочка, которую оставили одну. Она даже не повернула головы. Казалось, ей уже все равно, есть кто-то рядом или нет.
— Ваше величество, — дрогнувшим голосом произнесла Джейн.
Королева не шевельнулась, но мы услышали ее всхлипывание. Сейчас это было свидетельством того, что она жива. Чем-то вроде пульса.
— Это я, Джейн. Со мною Ханна. Мы вернулись от принцессы Елизаветы.
Королева тяжело вздохнула и очень медленно повернулась к нам.
— Елизавета принесла клятву, — сказала Джейн. — Она поклялась, что сохранит страну в истинной вере.
Я подошла к изголовью и взяла Марию за руку. Ее рука была совсем легкой и маленькой, как у ребенка. Горе иссушило ее тело. Казалось, подуй ветер, и оно рассыплется в прах. Я вспомнила ее триумфальный въезд в Лондон, когда лучшие люди Англии клялись ей в верности и готовности служить. Вспомнила, каким счастьем светилась ее лицо в первые месяцы замужества. А как она мечтала подарить стране наследника престола, как преданно она любила Бога и чтила память своей матери.
Ее маленькая рука дрожала в моей, как умирающая птица.
— Я видела, как Елизавета приносила клятву.
Я хотела солгать, чтобы не отравлять ей последние мгновения жизни. Но вместо этого сказала правду, словно мой дар вдруг пробудился и заговорил через меня.
— Ваше величество, Елизавета не сохранит в Англии католическую веру. Но она сделает для Англии нечто большее и лучшее. Надеюсь, сейчас вы это понимаете. Елизавета станет другой. Трон сделает ее лучше. Она научит наш народ тому, что каждый человек должен слушать голос своей совести и искать свой путь к Богу. Елизавета приведет Англию к миру и процветанию. Вы сделали для Англии все, что было в ваших силах. У вас хорошая преемница. Елизавета никогда не будет такой, какой были вы, но она будет хорошей английской королевой. Я это знаю.
Мария чуть приподняла голову. Ее глаза открылись. Я в последний раз увидела ее прямой, честный взгляд, устремленный на меня. Потом она закрыла глаза и замерла.
Мне не хотелось смотреть на слуг, торопящихся в Хатфилд. Я сложила в заплечный мешок все необходимое, взяла Дэнни за руку и спустилась к реке. Там я наняла лодку, довезшую нас до Грейвсенда. Разыскав корабль, я показала капитану записку сэра Роберта. Капитан пообещал взять меня, но сказал, что придется подождать еще день или два. Так оно и вышло. На третий день мы с Дэнни поднялись на борт небольшого парусника и поплыли в сторону Кале.