К закату того же вечера, Филип и Ник соединяли последние секции на северном краю участка.
— Я следил за ними весь день, — говорит Филип, прижимая рабочую часть пневматического молотка к креплению угловой секции. Он говорил о стае мертвецов за гольф-клубом. Ник кивнул, и поставил впритык два траверса.
Филип нажал на курок, и пневматический молоток издал приглушенный щелчок, похожий на удар металлическим кнутом, отправляя шести-дюймовый оцинкованный гвоздь в доски. Пневматический молоток они накрыли небольшим кусочком упаковочной ткани, закрепленной с помощью клейкой ленты, чтобы ослабить шум.
— Я не видел, чтобы хоть один из них шлялся поблизости, — говорит Филип, вытирая пот со лба, и переходя к следующей секции опорных балок. Ник крепко держал доски и механизм молотка скреплял их.
ФФФФАМП!
— Не знаю, — говорит Ник скептически, переходя к следующей секции. Из-за пота его атласная дорожная куртка прилипла к спине.
— Я до сих пор повторяю, что это случится не если, а когда…
ФФФФАМП!
— Ты слишком беспокоишься, сынок, — произнёс Филип, переходя к следующей секции обшивки, дергая шнур пистолета. Шнур удлинителя змеился по направлению к розетке на углу соседского дома. Филипу пришлось соединить в общей сложности шесть двадцати восьми-дюймовых шнуров, чтобы получить желаемый результат. Он остановился и взглянул через плечо.
На расстоянии около пятидесяти ярдов, на заднем дворе дома, Брайан играючи толкался с Пенни. Филипу потребовалось время, чтобы начать доверять своему незадачливому братцу приглядывать за его драгоценной маленькой девочкой, но сейчас лучшую няню, чем Брайан, ему не найти.
Игровая площадка была, безусловно, элитной. Богатые люди любят побаловать своих детей подобным дерьмом. Вот эта, вероятнее всего предназначавшаяся для пропавшего ребёнка, была укомлектована по последнему слову: горка, клубный домик, четыре качели, стена для скалолазания, тренажерный зал-джунгли и песочница.
— Здесь мы закончили, — продолжил Филип, возвращаясь к своей работе.
— Если мы всё ещё держим голову на плечах, значит мы в порядке.
Пока они устанавливали очередную секцию, энергичные звуки их работы и скрип досок скрыли предательски — тихий шорох шаркающих шагов.
Шаги приближались с другой стороны улицы. Филип не слышал их, пока блуждающий зомби не выдал себя своим запахом.
Ник первым почувствовал запах: черная, маслянистая, гнилостная комбинация разлагающегося протеина и тухлятины, словно отбросы поджарили на свином жире. Ник тут же насторожился.
— Погоди-ка, — говорит он, держа очередную секцию обшивки.