Громом орудий, криками «ура» и «банзай» возвестил Семенов о своем новом выступлении. Разношерстная кавалерия его густыми лавами ринулась на передовые позиции Красной гвардии, но, встреченная дружными залпами и огнем пулеметов, откатилась обратно. И тут заговорили орудия белогвардейского бронепоезда «Мститель». От тяжких взрывов трехдюймовых снарядов содрогалась земля, рушились окопы красногвардейцев, в щепки разлетались блиндажи, люди десятками выходили из строя. Едва затихла артиллерийская канонада, как на окопы красных хлынула пехота. Солдаты ее — такой же сброд, как и конница, — одетые в песочного цвета японские шинели, с японскими же винтовками и кинжальными штыками на поясе, походным порядком перешли границу и, с ходу развертываясь цепью, перешли в наступление. А по железной дороге следом за бронепоездом шел эшелон японцев.
Красногвардейцы отступили, унося с собой раненых и не успев подобрать тех, что остались лежать надолго в окопах, вблизи 86-го разъезда.
В тот же день семеновцы с боем заняли станцию Мациевскую и, развивая наступление, двинулись дальше. Семенов был хорошо осведомлен обо всем, что происходило в Чите, — и о воззваниях Реввоенштаба, и о проводимой им мобилизации, и о том, что в городах и селах области формируются новые отряды Красной гвардии. Но он знал также и то, что, пока Лазо соберется с силами, пройдет немало дней, и спешил использовать свое преимущество в живой силе и боевой технике.
Отвоевывая у советских войск станцию за станцией, Семенов продвигался все дальше на запад и в захваченных им станицах также проводил мобилизацию казаков в свою армию.
Хлебом и солью встречали атамана богатые казаки-скотоводы верхнеаргунских и приононских станиц, в качестве подарков преподносили ему гурты овец, крупного рогатого скота и лошадей для нужд белой армии; один лишь Белокопытов из Чиндант-Борзинской станицы подарил атаману тысячный гурт овец и сотню строевых лошадей.
Вахмистр Тюменцев, атаман одной из самых богатых в области Преображенской станицы, день прихода в станицу семеновской армии объявил праздником. По вызову атамана на этот праздник со всех сел станицы прибыли почетные старики, а вместе с ними и охотники до веселых гулянок.
И день выдался по-весеннему теплый, ясный, на улицах праздничное оживление, на станичной площади с утра накапливались толпы. Стайками хороводились разнаряженные девки и парни, и уже кружатся пары под разухабистые переборы тальянки, слышится топот каблуков, смех, песни.
Милый пашенки не пашет.
Белых ручек не марат,
Он в семеновском отряде