— Да за что же обижать-то нас? Хоть бы и новой власти.
— За что? А девятьсот пятый год забыл? А-а-а, вот то-то и есть, за это самое и припекут нас, как лисицу в капкане. Вот оттяпают земельку-то и хлеб повыгребут, ведь рабочих-то надо кормить, скота заберут, и живи не тужи.
— Не может этого быть.
— А вот увидите.
А по улицам уже мчались конные посыльные, зазывая людей на сходку.
К вечеру, когда спала полуденная жара, жители поселка Покровского потянулись на сходку. День сегодня предпраздничный, канун петрова дня, с пашен повыехали рано, и пахари, помывшись в бане, а то и махнув на нее рукой, поспешили на сходку.
Народу понабралось к Апостолу столько, что все-то и не вместились в его довольно-таки просторную избу, а поэтому сходку решили проводить в ограде. Люди расселись на завалинке, на крыльце, на телегах, на куче жердей и прямо на земле, густо заполнив ограду.
Наступил вечер. Солнце низко повисло над сопками, длинные, широкие тени от домов и заборов покрыли улицы, дворы, темными полосами легли на гладком плесе Аргуни, где отражались глинобитные фанзы, лавки китайцев. Из улиц доносилось мычание коров, идущих с пастбища, звонко перекликались голоса девок и баб. В воздухе мешались запахи парного молока, уличной пыли, табачного дыма и распаренных березовых веников.
Сходка началась на этот раз по-новому: руководили ею не атаман с писарем, как обычно, а президиум. Избрали туда Фрола Емельяныча, приехавшего с ним Богомягкова и Данилу Орлова. Все трое уселись за столом, который вынесли для них из избы. Богомягков постучал по столу карандашом, объявил, что слово для доклада имеет заместитель командующего фронтом, член областного Совета депутатов, он же член военно-революционного штаба Забайкальской области товарищ Балябин.
Сидевший неподалеку от стола сивобородый дед крякнул, почесал за ухом.
— Эка, паря, нахватал чинов-то, боже милостивый. Почище самого наказного атамана.
Деду, завистливо вздохнув, поддакнул другой старик:
— Жалованья-то он грудит, однако.
— Да уж это само собой… — И, не слушая, о чем начал говорить Фрол, дед, прикрываясь ладонью, зашептал в хрящеватое, заволосатевшее ухо соседа — А ить из нашего брата выбился. На моих глазах вырос, таким сорванцом был, что не приведи господь. В огород ко мне по суседству повадился огурцы воровать, я его подкараулил однова да орясиной по заднице будущего-то генерала. Хи-хи-хи, поди, до се помнит…
— Тиш-ше вы…
А в это время Фрол говорил о том, что уже три месяца тому назад в Чите на областном съезде делегатов от рабочих, крестьян, казаков и красноармейцев стоял вопрос о создании новой власти. Что съезд одобрил политику Коммунистической партии большевиков, одобрил декреты Совета Народных Комиссаров, подписанные товарищем Лениным, и организовал в области советскую власть.