— Ну и изверг ты, Гарин, — прокомментировал я.
— Почему? — искренне удивился он.
— Вот мы люди простые, — охотно стал удовлетворять любопытство собеседника, — предпочитаем более гуманные методы.
— Это какие?
— Например, иголки под ногти или поджаренные на костре пятки.
— И помогает?
— Когда как.
Тут же образовалась Анжа и начала делиться своими знаниями о всевозможных способах пыток. Причём с такими подробностями, будто сама лет десять палачом подрабатывала. Запугала пленных качественно, во всяком случае, простого наёмника и командира нашего отряда. К ним даже самих пыток потом применять не пришлось, всё и так рассказали. Первый знал совсем мало, что не удивительно, а второй уже прилично. Для планирования спецоперации недостаточно, а для серьёзных размышлений в самый раз. И, главное, более чем достаточно, чтобы было с чем сравнивать показания третьего.
Тот, кстати, какое-то время сопротивлялся. Пытал его вовсе не я и даже не Анжа, а гномы. Причём вовсе не квасом, а самыми обычными методами. Нужно сказать, большая часть вопросов, задаваемых коротышками, касалась ограбления их собственного каравана. И что интересно, упрямство гномов через какое-то время дало результат. Причём вовсе не в стиле «признаю, мол, это я сделал, только больше не бейте». Нет, они получили вполне подробный ответ.
— В том направлении за порядок отвечает барон Гзуринклий, — усмехнулся допрашиваемый. — Жестоко и очень эффективно борется с любыми разбойниками.
— Потому что не любит конкурентов? — наугад спросил я.
— Именно. Все подобные ограбления — его рук дело. Вернее, специального отряда в его дружине. Пока своих купцов не трогают, не убивают без крайней необходимости и, главное, платят долю куда положено, их проделок как бы никто не замечает.
— Ничего себе никто не замечает! — возмутился Гарин. — Мы очень даже заметили. Половины выручки как не бывало!
Гном ещё долго ругался и перечислял всех чиновников, которым пришлось заплатить за оформление жалобы и ускорение поиска разбойников. И теперь, когда понял, что те, «кому положено», прекрасно знали…
— А кому именно барон платит за защиту и покровительство? — вставил я.
Пленник сначала не желал отвечать, но потом махнул рукой.
— Всё равно половина королевства если не знает, то догадывается. Графу Риммили.
Потом в разговор опять влезла Анжа и поинтересовалась внешностью графа, вернее, сама её подробно описала и спросила, не он ли это?
— Именно он, — подтвердил удивившийся такой проницательности допрашиваемый.
— Надеюсь, он тебе не родственник?
— Нет, а что?
— Просто не придётся лишний раз приносить глубоких и искренних соболезнований.