«Это те самые заговорщики, против которых нас предостерегал Луис Гарса, – понял Кунце, – но их обвинения слишком правдоподобны!» Из послушания внутренним обетам он ничего не сказал своим собратьям по ордену. Он чувствовал одиночество и бессмыслицу, и из-за того испытывал мучительные сомнения в своем священническом призвании. Приближалось Рождество, он видел, как семинаристы готовят подарки для друзей Легиона в Курии. Вид изысканных вин, ликеров и окороков усугублял печаль Кунце. «Что я здесь делаю?» Ему казалось, что члены ордена не беспокоятся по поводу того, что Легион глубоко пропитан материализмом.
Как сообщил мне в Риме в 2009 году один священник Легиона, рождественские дары были разделены на разные категории, в зависимости от важности получателя. «Братья садятся в машины, – сообщил он, – и развозят эти подарки кардиналам и другим своим сторонникам. За этим стоит одно-единственное желание – усилить влияние Легиона и Масьеля. Это, разумеется, скромный дар, но большой воспринимается как взятка… Хорошая испанская ветчина стоит немало – 30 евро за килограмм. На большой окорок можно потратить тысячу долларов»[370].
Издатель журнала First Things отец Ричард Джон Нейхауз 8 марта 1997 года написал письмо в Courant, где он возмущался «оскорбительными обвинениями в адрес отца Масьеля» и хвалил деятелей Легиона. Осенью того же года Ватикан заявил о своем огромном доверии к Масьелю: Иоанн Павел включил его в список из двадцати одного делегата папы на Синод Америки в Риме. Еженедельник National Catholic Reporter назвал это «печальным свидетельством того, что церковь не воспринимает обвинения в сексуальных преступлениях серьезно»[371]. Масьель дружил с иерархами и знаменитыми мирянами, такими как профессор правоведения в Гарварде Мэри Энн Глендон, которая также читала лекции в Регина Апостолорум. Нейхауз, который в 1960-х был лютеранским пастором и подвергался аресту за антивоенные выступления, затем сделался правым, перешел в католичество, стал священником и полемистом, защищавшим республиканцев, оказался союзником таких евангелических лидеров, как Чак Колсон, и получал поддержку от консервативных фондов[372]. На заседании синода он сидел рядом с Масьелем. «Большую часть секретарской работы и обеспечения взяли здесь на себя члены Легиона», – писал Нейхауз[373]. «Встречи с их семинаристами и священниками окрашены чувством праздника. Здесь нет недостатка в вине и играет прекрасный уличный оркестр. Все это отражает чистую радость тех, кто почувствовал призвание отдать свою жизнь Христу»