Впрочем, кайзер Рудольф был не одинок в своем увлечении: как и множество дворян, он стремился окружить себя карликами. Это делалось прежде всего для, того, чтобы продемонстрировать свое благосостояние (кто еще мог позволить себе похвастаться коллекционированием людей?). К тому же для этой эпохи характерен всеобщий болезненный интерес к деформациям человеческого тела, о чем свидетельствуют множество портретов инвалидов того времени. Нас, современников, конечно же, от подобной увлеченности бросает в дрожь но, с другой стороны, не стоит упускать из виду тот факт, что этих несчастных – если бы их не подобрали в качестве шутов для дворянских дворов – ожидала бы ужасающая нищета или участь страшилищ в бродячих цирках.
В связи с этим у читателей, живущих к югу от центра любителей вареной колбасы, то бишь в южной Баварии, определенные ассоциации должно вызывать имя архитектора Франсуа де Кювелье, который значительно повлиял на становление рококо в Баварии. В начале XVIII века он попал в мюнхенскую резиденцию короля именно, в качестве придворного карлика.
Среди исторических личностей господствующую позицию занимает супружеская пара Лобкович. В 1603 году Поликсена во второй раз вышла замуж – за высочайшего канцлера королевства Богемия Войтеха Зденека Попеля фон Лобковича. Источники приписывают ей необычайную красоту, которую она, должно быть, унаследовала от своей матери, испанской придворной. При пражском дворе она, естественно, вела светский образ жизни, а после смерти матери приняла управление семьей и кругом испанской придворной знати. Она тесно контактировала с испанскими послами и габсбургскими политиками. Во время вспыхнувшего мятежа, перешедшего затем, в Тридцатилетнюю войну, Поликсена Лобкович находилась на стороне католиков и была единственной, кто оказал помощь выжившим после уже упоминавшейся пражской дефенестрации императорским наместникам – Вильгельму Славате и Ярославу Борете фон Мартиницу. Незадолго до смерти она стала женой Максимилиана из рода Валленштейн. Ее отец Вратислав фон Пернштейн разорил себя и свою семью, приобретая самые известные произведения литературы и живописи тех времен, закладывая парки с каскадами фонтанов, а также (не в последнюю очередь) приказав построить целый замок в знак любви к своей прелестной испанской супруге. Родовое гнездо Пернштейнов было продано уже в 1596 году, переходило из рук в руки и время от времени пустовало, что как раз и позволило ему стать кулисами для совершения Кассандрой – вымышленной сестрой-близнецом Поликсены – темных злодеяний. Исторически зафиксированных сестер Поликсены звали Вивиана, Йоханка, Эржбета, Франциска и Бибиана (на тот случай, если кого-то заинтересуют инициалы В, Й, Э, Ф и Б, которые использовал епископ Мельхиор, когда поспешно набросал эскиз генеалогического древа Пернштейнов).