– Полковник Зегессер… – тяжело дыша, начал он.
У мужчины была жиденькая бородка, не скрывавшая заячьей губы.
– Гм-м-м? – произнес он. – Ш-ш-шо с-с-сакое, щ-щ-щег' фос-сьми?
Филиппо отпустил его и отошел на шаг. Мужчина рывком поправил плащ, покрутил пальцем у виска и удалился. Филиппо остался стоять у обочины, беспомощно оглядываясь по сторонам. Распахнутые двери церкви Санта-Мария-ин-Пальмис, казалось, притягивали его взгляд и одновременно скользили к нему. Он растерянно уставился на них.
– Да что б меня, – прошептал он и так быстро побежал назад, что едва не запутался в развевающихся полах сутаны. Шмыгнув в церковь, Филиппо споткнулся об отпечатки ног Иисуса Христа и врезался в стену. Перед алтарем он увидел стоявшую на коленях согбенную фигуру. Он подскочил к ней и попытался заглянуть в лицо. Старуха испуганно отшатнулась.
– Твоя подруга, – выдавил из себя Филиппо, указывая на пустое место рядом с ней, – которая была здесь. Куда она ушла?
Старуха не произнесла ни звука. Испуганно вытаращив глаза, она лишь пожала плечами. Филиппо отстал от нее и, спотыкаясь, побрел прочь. Ему не нужен был ответ от нее, чтобы понять: она никогда раньше не видела ту, другую женщину, и не знала, кто она, и не имела ни малейшего представления о том, куда та могла пойти. Филиппо же, напротив, прекрасно знал, кем на самом деле была старая ведьма: полковником Зегессером! Однако это был не тот человек, которого он шантажировал, угрожая передать его папашу в руки инквизиции, а его отец собственной персоной. Старый предводитель швейцарских гвардейцев. Казалось, он ничего не забыл из того, что знал раньше, и Филиппо был абсолютно уверен, что он сможет привести свою угрозу в исполнение. Искать его было бессмысленно. Он обвел Филиппо вокруг пальца и затерялся в толпе, пока Филиппо, как идиот, преследовал другого человека. Кроме того, он и так уже сказал все, что собирался сказать по доброй воле.
Филиппо тяжело опустился на скамью перед исповедальней. Ослабевшие колени дрожали. Епископ из Вены. Филиппе не нуждался в одолжениях брата, чтобы догадаться, кого полковник имел в виду. Вот уже более двадцати лет в Вене есть лишь один епископ, достаточно авторитетный для того, чтобы иметь свои дела в Ватикане, и достаточно решительный, чтобы провернуть нечто вроде кражи тайного артефакта из архива. За это время Папа успел уже пожаловать ему шапочку кардинала – совершенно не характерный для него поступок, ибо епископ не состоял с ним ни в каких родственных связях. Domine, quo vadis? Что он там недавно думал о тупике, каким виделось ему это место?