22 июня. Черный день календаря (Исаев, Драбкин) - страница 141
Однако те, кто проживал в непосредственной близости от западной границы Советского Союза, узнали о начале войны не по радио, а по разрывам бомб и снарядов, реву пикирующих бомбардировщиков. Вспоминает И. Деген: «В ночь на двадцать второе июня, будучи дежурным вожатым, я видел, как по мосту в Германию прошел тяжело груженный состав. Ранним утром люди стали говорить по секрету — «Началась война!». Уже днем наш город впервые бомбили. Милиционеры стреляли из наганов по немецким бомбардировщикам — замечательная картинка»… Я прибежал в горком комсомола, оттуда — в военкомат, но со мной нигде не хотели разговаривать. Я сотрясал воздух возгласами о долге комсомольца, о защите Родины, о героях Гражданской войны. Я выстреливал лозунги, которыми был начинен, как вареник картошкой. Ответ был коротким — «Детей в армию не призываем!»
Пока что даже такие скудные трофеи радуют и вызывают интерес. Скоро на всякие «мелочи» перестанут обращать внимание.
Вспоминает Вот Делятицкий: «Моя жена Татьяна, она с двадцать девятого года, на два года меня младше. Ее отец, майор Урин Зиновий Александрович, командовал артиллерийским дивизионом в 5-й армии, и Таня училась со мной в одной школе. 22/6/1941, когда на рассвете, немецкие летчики превратили военный городок Луцка в груду дымящихся развалин, одна из бомб попала в дом, в котором жила Таня, и под обломками стен оказались ее мать и два младших братика. Таня кинулась к соседям-полякам и молила о помощи, просила помочь ей откопать из развалин ее семью.
В ответ поляки говорили: «Нет! Вас никто сюда не звал, так подыхайте!»
В ночь на двадцать второе июня я спать не пошел. Сидел в комнате и читал книгу. Видно, задремал, и книга выскользнула из моих рук и упала на пол.
Я потянулся за ней и услышал какие-то хлопки. Взглянул мельком на часы, на них было 03:45 ночи. Снова, раздались какие то странные звуки, похожие на раскаты грома. Мама крикнула мне: «Петька, закрой окна, дети грозы боятся».
Я подскочил к окну, а там… Все небо черное от самолетов.
В эту минуту посыпались бомбы, прямо перед нашим домом. Они падали на палатки комендантского взвода, оттуда выбегали солдаты в одних кальсонах и трусах. Рядом с нами были дома, в которых жили летчики.
Оттуда выскакивали летчики и стремглав неслись на аэродром истребителей И-16, находившийся за старым польским кладбищем, неподалеку от штаба армии.
Я стоял как завороженный и не мог оторвать взгляд от этой изумительной и страшной картины, от разрывов бомб. «Мессеры» летели так низко и медленно, что я воочию видел, как один из немецких летчиков помахал мне, мальчишке, стоявшему в освещенном оконном проеме, своей рукой в перчатке.