Некоторое время они перемывали косточки беспокойной супруге Уильяма и жалели самого мужа, а мистер Милбэнк втайне радовался разумности собственной дочери.
«Опасный» Байрон и «беспутная» Каролина ничего этого не знали, но вполне могли догадываться, что именно о них говорят в салонах и гостиных. Каролине было все равно, она не считалась с мнением света совсем, а вот поэт переживал. Удивительно, но столь свободный в своих поэтических и политических речах (а лорд Байрон уже дважды весьма резко и успешно выступал в парламенте), в светской жизни он оказался куда более зависимым от молвы и сплетен. Байрону не все равно, что именно о нем говорят в салонах.
Два салона стали для лорда Байрона особенно привлекательны. Туда, слегка поостыв от ежедневного общения с Каролиной, он с удовольствием приходил при любой возможности. Одной была гостиная леди Джерси, а второй — Мельбурн-Хаус, но гостиная не Каролины, а ее свекрови, герцогини Элизабет Мельбурн. Более того, именно леди Элизабет Байрон принялся поверять свои сердечные тайны и с ней советоваться по поводу Каролины.
Это было особенно непорядочно по отношению к любовнице и жестоко даже к самой герцогине. Байрон не желал задумываться о том, что Уильям Лэм — сын леди Элизабет и той доставляет мало удовольствия слушать, как ее сына обманывают. Но герцогиня Мельбурн была женщиной исключительно мудрой и тактичной, она приняла роль наперсницы и доверенного лица поэта, считая, что в этом есть свое удобство. Во-первых, она будет в курсе происходящего, во-вторых, лучше уж она, чем кто-то другой.
Эту необычную дружбу заметили все, но не осудили, напротив, в очередной раз восхитились спокойной разумностью леди Мельбурн и экстравагантностью Байрона:
— Ах, эти поэты!..
На очередном вечере леди Блессингтон склонилась к уху Байрона:
— Признайтесь честно, вы дружите с леди Мельбурн, чтобы отвести подозрения от леди Каролины?
Тот чуть натянуто рассмеялся:
— О, нет! Леди Мельбурн так тронула мое сердце, что, будь она чуть помоложе, легко вскружила бы мне голову.
— Лорд Байрон, если это комплимент леди Элизабет, то с долей яда. Она не слишком считается со своим возрастом, хотя не переступает границ приличий. В отличие от своей невестки, леди Каролины!
Разговор становился опасным, и Байрон поспешил перевести его на другое. Леди Блессингтон не Элизабет Мельбурн, которая, кажется, понимает любые человеческие слабости и легко прощает их, если соблюдены правила приличия.
Не так давно разговор об этом состоялся у Байрона с Каролиной.
— Почему ты не можешь вести себя, как твоя свекровь?