Он смотрел не на девушку, а на город, расстилавшийся перед ними. Изольде захотелось спросить, был ли он сегодня ночью в ее комнате, но сейчас она вдруг осознала, что этого не могло быть, что это всего лишь сон.
— Зачем вы поднялись сюда? — Его голос прозвучал строго, и она почувствовала — он зол на нее за то, что она нарушила его уединение.
— Я услышала песнопение, и… не знаю… как будто кто-то позвал меня. Это так красиво.
— Да, красиво. — Голос прозвучал гораздо мягче. — И это на самом деле зов. Смысл его в том, чтобы вам захотелось откликнуться на него и отдаться ему.
Изольда не выдержала и подняла взгляд на Надима. Когда их глаза встретились, у нее перехватило дыхание.
Ей показалось, от него тоже исходит молчаливый зов, потому что сейчас, если бы он только взял ее за руку и позвал за собой, она бы пошла за ним куда угодно.
Неожиданно где-то глубоко в ее душе проснулся инстинкт самосохранения: она вспомнила, как он сожалел, что целовал ее. Это произошло оба раза. Изольда с удивлением услышала собственный голос:
— Наверное, вы тоскуете по жене?
Реакция последовала незамедлительно. Расстояние между ними мгновенно увеличилось. Изольда была рада, что задала это вопрос.
— Вы знаете…
— Простите. Наверное, это очень тяжело — потерять ее.
— Не только ее. Еще ребенок.
Его голос никогда не был настолько жестким. Она все-таки пожалела, что спросила.
— Простите, Надим, я не хотела.
Он горько засмеялся:
— Все в порядке. Я никогда не забываю об этом.
— Наверное, вы очень любили её?
Надим усмехнулся цинично — и девушке стало не по себе.
— В том-то все и дело, что нет, я не любил ее. Это был брак по договоренности. Однако она любила меня и ждала того, чего я не мог ей дать. — Он смотрел на Изольду и насмешливо улыбался. Судя по всему, ее лицо выражало нечто такое, чего она не могла контролировать. — Вы шокированы? Считаете нас варварами, вступающими в брак по договоренности. По-вашему, мы должны, как западный мир, вступать в брак по любви, чтобы через пару лет развестись?
Изольда отрицательно покачала головой. Ей на мгновение стало очень жаль жену Надима — холодный брак с жестоким человеком.
— Здесь так заведено, — продолжал он. — Я шейх. Брак для меня вопрос государственных интересов, а не любви. — Он снова усмехнулся. — И вообще, люди вступают в брак по разным причинам, по каким угодно — только не по любви. Ожидать любви — значит ожидать слишком многого. Она ожидала слишком многого. — Теперь в его голосе звучала горечь. — Не проходит ни одного дня, чтобы я не думал о том, чего не смог ей дать, чего я не могу дать ни одной женщине.