– Странно или глупо.
– Что именно? – встрял Родион.
– Госпожа Делье не знала, что яд гадюки вообще не представляет смертельной опасности, а летом так и вообще значительно слабеет. Укус доставил бы неприятность, боль или опухание, но ничего смертельного. Дурацкая шутка. Или очень неумелая попытка покушения. Делитантщина.
Принципиально эта новость ничего не меняла. Налицо – покушение. Родион знаками показал сохранить подробности в тайне и подошел к адвокату:
– А ведь Екатерина Павловна выставила вас прямым убийцей, Антон Сергеевич... Разве нет? Коробку принесли вы, доказать, что она принадлежит Делье – невозможно, все одинаковые. Тут и мягкосердечные присяжные не поверят... Использовала вас госпожа Делье, как ей было угодно. Вот и вся любовь. Защищать ее пытались... Может, расскажите про «Итальянскую ночь»?
– Катя не приносила конфет, слово адвоката, хоть вы ему не верите, – сказал Грановский внешне совершенно спокойный. – Мне надо кое над чем поразмыслить... Это столкновение на улице вчера вечером...
– Что за столкновение?
– Да, так, ерунда, случайность... Надо вспомнить, кто же... Простите...
Хозяин квартиры отошел к окну, словно не хотел, чтобы посторонние заметили, что творится у него на душе. Странное дело: Родиону стало необъяснимо жалко этого уверенного в себе мужчину, способного убедить двенадцать присяжных в невиновности отъявленного вора, но проигравшего хрупкой женщине, которая ловко и расчетливо использовала его. Быть может, таково наказание: не женись на институтке. А раз женился, не бери в любовницы жену приятеля, тоже институтку. Впрочем, кроме философских размышлений, на которые мы все мастера, в голове Родиона забрезжила пара идеек, которыми срочно требовалось поделиться. Отозвав Лебедева, он сообщил:
– Знаете, почему Екатерина не сообщила Анне Хомяковой о смерти Авроры? Я думал – это осторожность убийцы, чтобы случайно не выдать себя ненужному свидетелю. Они же знают друг друга, как облупленные. Но причина другая.
Криминалист покорно ждал продолжения. И оно последовало незамедлительно.
– Делье собиралась убить вовсе не Аврору, а Хомякову и не хотела, чтобы та стала осторожной! Жертва не должна быть настороже, жертва должна быть беззаботно спокойна.
– Странно и сложно, – тихо сказал Лебедев. – Выходит, Екатерина знала, что ее готовится убить именно Анна, и опередила. Но, как я понимаю, Аврора должна была убить барышню Делье, бедного Гоголя для нее же готовили. Значит, и Екатерина готовилась защищаться... Не клеится ваша версия.
– Наоборот! – горячо зашептал Родион. – Все очень логично. Просто пока не могу разложить... Но вам понятно, почему Паша прибежал в ангар за Гоголем, то есть Носом?