— Сколько стоит ваша машина? 20? 30 штук баксов? — продолжала я уже спокойнее.
— Что-то в этом роде, — улыбнулся собеседник.
— Простите, но вы ищете «большой и светлой любви» и бескорыстных женщин, приезжая на встречу с совершенно незнакомой бабой в неприлично дорогой тачке, просто орущей о вашем благосостоянии.
— Почему неприлично? — удивился Илья Владимирович.
— Да потому, что, когда мой сосед купил подержанный «Запорожец» за шесть штук, заметьте, рублей, а не баксов, он был счастлив, как ребенок. А у парня — высшее образование, и эрудиция не хромает. Только вот на жизнь он зарабатывает на поприще, о котором мечтал с детства. Он занят любимым делом, ему другого не надо. А вы наверняка даже особой радости не испытали, когда покупали свою красавицу. Так, просто лишний повод выпить с друзьями, обмыть покупку.
— А вам нравятся идеалисты? — насмешливо поднял брови мой собеседник.
— При чем тут идеализм?! — я даже поперхнулась. — Если уж так ставить вопрос, то есть люди, обладающие талантом зарабатывать деньги, а у других его нет.
— Ксения, вы не правы. Покупка машины действительно не вызвала у меня никаких эмоций, мы даже ее не обмывали. Но для меня машина... как для вас... скажем, резиновые перчатки. Это орудие производства, не более того. Это средство передвижения. Вот и все. А вы так на меня накинулись...
— Да не накинулась я, — безнадежно махнула я рукой, понимая, что ничего не смогла ему объяснить. — Я вовсе не против. Ваше право зарабатывать своим трудом столько, сколько пожелаете. Но для проверки отношений, возможно, надо было немного исказить истинное положение дел. Одним словом, не выпячивать свою обеспеченность.
Ельчанинов весело расхохотался.
— Я так и делал. И все равно ничего у меня не получалось. Я решил, что сегодняшняя встреча будет последней, не готовился к ней и приехал прямо с объекта, не заезжая домой. Заранее уверенный, что и сегодня ничего не получится.
— Ну, мой случай не считается. Тут я вас банально кинула. Представилась претенденткой, а оказалась начинающей журналисткой. Так что у вас еще остался шанс.
— Может быть, — кивнул Илья, задумчиво посмотрел на меня и вдруг шагнул ко мне.
Как завороженная, я поднялась под его взглядом. Несколько длинных и томительных минут мы молча стояли и смотрели друг на друга.
Чем это могло закончиться, узнать я не успела. Совсем не вовремя я вдруг зевнула, едва успев прикрыть зевок ладонью. Ужасно нехорошо получилось! Видимо, нервишки разыгрались. С чего бы это?
— Господи, Ксения! Простите мерзавца! Оказывается, уже так поздно, — опомнился Илья Владимирович и сразу же засобирался.