Занятие неприятное!
Настроение у меня было самое поганое. С расстройства я даже не заметила, как проглотила целую пачку крабовых палочек. Ни смотреть телевизор, ни читать я не могла — мысли мешали.
На следующий день прямо с работы я рванула в редакцию.
Иришка с кислым видом выдала мне удостоверение и покачала головой:
— А я уж, наивная, обрадовалась, когда ты вчера не заявилась. Подумала даже, что ты за ум взялась и затею с писаниной бросила.
— Да нет, не бросила, — неохотно призналась я. Если Ирка спросит, накопала ли я уже чего, придется соврать или уйти от ответа. Не хотелось мне раскрывать Фаинину тайну. Не быть мне журналисткой. Не смогу на чужой беде зарабатывать деньги. Неэтично это, неправильно и некрасиво.
Но, слава богу, Ира не спросила. Тогда поинтересовалась я:
— Андреевна, не знаешь, кого лет десять назад у нас в Москву на повышение взяли?
— С дуба упала?! Когда это было? — возмутилась Поливанова. — Ты хотя бы уточнила, откуда?
Да, есть у меня такая черта. Периодически выдаю фразы, и люди не понимают, о чем это я. Единственный, кто понимает меня почти всегда, это Костик. У меня даже складывается впечатление, что просто одинаково мыслим.
— Из города, из руководства области, откуда-нибудь с заводов, — пожала я плечами. Найти вдову Щербинина я вряд ли смогу, пока Фаина не скажет мне ее имени. Или имени ее отца. Но Остапчук сейчас недосягаема, и совсем не факт, что, когда придет в себя, вспомнит о своем хорошем ко мне отношении и согласится что-либо еще сообщить.
— Тогда такие были перестановки и перетасовки! — Поливанова только руками развела.
— Неужели же в вашей газетке нет никакого досье, картотеки или чего-то подобного. Архива, одним словом.
— Нет ничего такого. Есть чулан, где хранятся старые подшивки, если еще их мыши не сожрали. А кого ты ищешь?
— Если бы я знала. Возможно, кто-то заявит права на наследство. Я должна об этом узнать в первую очередь, — потребовала я у Ирины.
— А мед ложкой ты не хочешь? — разозлилась Поливанова.
— Нет, я его терпеть не могу. — Тон подруги меня нисколько не заботил, поэтому я задала следующий вопрос. — Ирка, что ты знаешь о Ельчанинове?
— Владелец фирмы «Строитель», — отчеканила Поливанова, и я уловила в ее глазах странный огонек. — А ты подала мне хорошую мысль!
— Какую? — опешила я.
— Илья Владимирович Ельчанинов пока не входит в число моих любовников. Нужно срочно заняться этим вопросом, — плотоядно улыбнулась Ируля.
Я представила свою подругу в объятиях мужчины, о котором столько думала в последнее время и... мне стало дурно! Руки затряслись, на спине выступил противный липкий пот. Что со мной?!