— Передайте ему, кто звонит. А вот если он мне не ответит, тогда и записывайте хоть на 31 июня, — рассвирепела я.
— В июне 30 дней, — решила огорчить меня эта зануда.
— А то я не знаю! — рявкнула я и положила трубку. Ничего. У меня есть еще номер сотового и домашнего телефона Григорьева.
С мобильником мне повезло гораздо больше:
— Только быстро, — попросила трубка голосом Жень Геннадича.
— Привет, это Ксения, которую вы терроризировали на даче Ильи, — выпалила я заранее заготовленную фразу.
— Вывих лодыжки, — хохотнул в трубку толстяк. —
Как нога?
— Ничего, но вы посоветовали принять у вас повторный курс. Правда, ваша церберша сказала, что может записать меня только на 20 мая.
— Молодец. Юлька держит оборону, — снова хохотнул Жень Геннадич. — Ты можешь приехать через час, у меня окно?
— Нет проблем! Спасибо!
Нечего и говорить, что у Григорьева я была в точно назначенное время. Пухленькая, очаровательная секретарша, услышав мое имя, поджала красивые губки и предложила мне войти в массивную дверь. В том, что она поняла, что разговаривала со мной час назад, сомнений не было.
Кабинет «великого костоправа» совсем не был похож на кабинет врача. Просто обставленная удобной функциональной мебелью гостиная. Вместо традиционной кушетки у дальней стены находилась примерно такая же софа, на которой Жень Геннадич пытал меня на ельчаниновской даче.
— Проходи, проходи, — пророкотал Жень Геннадич, едва я оказалась в его кабинете, и указал на софу. — Раздевайся! Ты себе не представляешь, как приятно произносить это слово. Ты приказываешь, а дама подчиняется. И заметь, без уговоров, ухаживаний, цветов и конфет. Сама. Совершенно добровольно. Портит все только одно. Вы приходите ко мне лечиться, а не любить меня.
— Жень Геннадич, хватит прибедняться! С твоим обаянием небось от желающих тебя любить дамочек отбоя нет! — подыграла я Григорьеву.
— Ну-у, скромничать не буду, но... Я примерный семьянин! А вот с тобой... Жаль, что ты Илюхина девушка, а то я, глядишь, и согрешил бы, — балагурил толстяк, осматривая мою ногу. У меня появилось подозрение, что нечто похожее он говорит каждой пациентке. — Ты что, нормы ГТО недавно сдавала?
— Нет, — обалдело откликнулась я.
— Не будешь меня слушаться, — не обращая никакого внимания на мои слова, нахмурился эскулап, — будешь не серной, а хромой коровой!
— Ну, спасибо! Удружил!
— А ты носом не дергай! Будешь лечиться?! — Жень Геннадич нахмурился и, уперев руки в бока, грозно на меня посмотрел.
— Куда я денусь! Только мне сейчас очень некогда. Не до того. Можно я в следующем месяце приду?