В прихожей к нам подбежала маленькая жизнерадостная собачка и вопросительно взглянула на меня; я нагнулся ее погладить, и она тут же встала на задние лапки, оперлась передними о мои ноги и радостно приняла все мои поглаживания и ласки, экстатически виляя хвостом.
— Бобби, отстань, — сказала Мэриан, прогоняя собачку. — Тристан, я надеюсь, вы не боитесь собак? Леонард их на дух не переносит.
Меня это слегка насмешило — разве такая собачка может напугать?
— Нимало, — ответил я. — Хотя у нас в семье никогда собак не держали. Какая это порода — спаниель?
— Да, кинг-чарльз-спаниель. Он уже немолод, ему почти девять лет.
— Он принадлежал Уиллу? — спросил я, удивленный, что ни разу не слышал о собаке. Там мне попадались люди, которые своих собак вспоминали с большей любовью, чем родных.
— Нет, не то чтобы. Если он вообще чей-то, то мамин. Не обращайте на него внимания, и он в конце концов оставит вас в покое. Пойдемте в парадную гостиную. Я скажу маме, что вы здесь.
Мэриан открыла дверь в красиво обставленную гостиную. Я вошел в сопровождении Бобби и огляделся. Обстановка была богатая, как я и ожидал. Упругость диванов намекала на то, что этой комнатой пользуются редко — она предназначена для особых гостей, к числу которых, видимо, относился и я. Я посмотрел вниз, на песика, обнюхивающего мои лодыжки. Как только я встретился с ним глазами, он тут же перестал нюхать, уселся и воззрился на меня, очевидно пытаясь решить, одобряет он меня или нет. Затем склонил голову налево, словно принял решение, и возобновил попытки забраться вверх по моей ноге.
— Мистер Сэдлер! — воскликнула миссис Бэнкрофт, входя. На щеках у нее играл легкий румянец. — Спасибо, что решили нас навестить. Бобби, сидеть.
— Я очень благодарен вам за приглашение, — соврал я, улыбаясь ей и с облегчением видя, что сразу за матерью вошла Мэриан — с чайником в руках. Опять чай.
— К сожалению, мой муж еще не вернулся. Он обещал к нам присоединиться, но его иногда задерживают приходские дела. Я знаю, что он очень хочет с вами встретиться.
— Ничего-ничего, — успокоил ее я.
Мэриан расставляла на столике изящные фарфоровые чашки с пугающе тоненькими ручками. Когда вошла мать Уилла, мой указательный палец снова начал неуправляемо дергаться, и я боялся, что, начни я пить из такой чашки, весь чай в конце концов окажется у меня на одежде.
— Я уверена, он скоро будет, — пробормотала мать Уилла, кидая взгляд в окно, словно это могло ускорить появление мужа. Миссис Бэнкрофт была привлекательной женщиной лет пятидесяти с небольшим, собранной, элегантной, со светской выправкой. — Надеюсь, вы хорошо провели день, — произнесла она наконец, словно я зашел с обычным светским визитом.