В этот миг Вадим осознал всю глубину термина «нейросенсорный контакт».
Захваченный «Фалангер» соединялся с ним тысячами незримых нитей обратной связи, — тонкие иголочки, которые усеивали поверхность пилотажного шлема и специальных перчаток, не просто впивались в кожу, передавая импульсы его нервной системы на исполнительные механизмы, — связь была двусторонней, и он вкусил ее в полном объеме, как только первый снаряд угодил в броню его машины.
Вадим заорал.
Так кричат люди от внезапной нестерпимой боли. Ему показалось, что с правого плеча сорвало кожу и плоть до самой кости, в глазах помутилось, но очередной впрыск препарата из системы поддержания жизни столь же быстро вернул Вадима в сознание, и эта шоковая смена состояний заставила работать его рефлексы. Он начисто позабыл, что заключен внутри многотонного механизма. Подчиняясь боли, Вадим машинально отклонился в сторону, заставляя машину повторить это движение, и четыре снаряда из пятитактовой очереди проводника лишь ободрали броню и взметнули вокруг фонтаны выброшенной в небеса воды.
Разум не успевал за ритмом миллисекунд, которыми измерялись отрезки боя, и Нечаев смог сделать только одно — до ломоты в пальцах сжать сенсоры огня обоих перезарядившихся орудий.
Точного прицела не было, — его взгляд метался по двум исполинским наступающим на него фигурам, и оттого очереди орудий легли веером, вспахав песчаный пляж серией разрывов. Ни один из них не попал точно в противника, но тонны выброшенного вверх песка и ударная волна от взрывов заставили пошатнуться серв-машины, — они на миг потеряли стабилизацию, и это подарило Вадиму несколько выигранных секунд, необходимых для перезарядки орудий.
Он ощущал, как с гулкой вибрацией работают механизмы боевых эскалаторов, в горячке боя ему казалось, что все происходит слишком медленно. Вот на боковом экране мутно блеснул выброшенный автоматом перезарядки пустой лоток, левое орудие выдало наконец сигнал готовности, а правое, в район которого угодил снаряд, все еще скрежетало механизмами.
Огонь!..
Злобный, четко различимый на слух лай автоматической пушки левого борта прозвучал для него как музыка, отдачей чуть повело торс, но тут же сработали компенсаторы стрельбы, возвращая рубку в исходное положение. Все эти ощущения были ему внове, они ошеломляли полнотой слияния нервной системы с механизмами машины, но прошел миг, и все болезненно изменилось, — восторг опять сменился режущей болью…
Вторая серв-машина, маячившая чуть позади первой, в которую Вадим только что всадил прицельную очередь, не пострадала, — наоборот, ее пилот оказался в выгодном положении, — неопытность Нечаева подарила ему возможность спокойно прицелиться и дать залп из двух автоматических пушек.