— Как самочувствие, Джон? — осведомился голос.
— Все в порядке.
— Ты возбужден.
— Я знаю. Не вмешивайся. Никаких метаболических препаратов, ясно?
— Да. Ты дашь мне имя?
— Позже.
Кристаллосфера «Одиночки», спрятанная за облицовочной панелью пульта, сейчас искрилась мириадами огоньков, будто миниатюрная модель обозримой вселенной, в объеме которой вспыхивали и гасли мириады звезд. Джон знал, пройдет еще несколько минут, и кибернетическая система «Ворона» впитает в свои базы данных доступные для чтения участки его памяти и будет анализировать их, приспосабливаясь к психологии человека, занявшего место в кресле пилот-ложемента.
Джон постарался расслабиться, затем, полностью овладев своими эмоциями, отдал приказ:
— Включи канал связи с ведомой машиной для дистанционной активации систем.
— Готово.
— Стартовый импульс!
На экранах кругового обзора было отчетливо видно, как дрогнули фермы обслуживания, освобождая удлиненное тело второго «Ворона», и серв-машина внезапно покачнулась, словно оступившийся человек, с трудом удержавший равновесие.
— Сбой нейросенсорного контакта. Разум пилота заблокирован, — доложил голос киберсистемы.
— Повтори попытку. Увеличь уровень возбуждающих сигналов. Он должен очнуться.
— Принято.
* * *
…Он ощущал адскую боль.
Сознание застряло в черноте небытия, но последние травматические ощущения все еще жили в нем, заполняя разум.
…Инвар бежал, из последних сил преодолевая отделяющие его от спасительного люка метры. Изъеденный коррозией овальный провал в борту старого десантного корабля приближался слишком медленно, он отчаянно подумал, что уже не успеет… и точно, — что-то с невероятной силой ударило в спину, с невыносимым, отвратительным хрустом ломая пластины бронежилета, и Инвар, дернувшись всем телом, вдруг увидел, как неразорвавшиеся бронебойные заряды выходят у него из груди, забрызгивая стены узкого прохода кровавыми брызгами его собственной плоти…
Мир вдруг закрутился бешеной спиралью и погас, а когда ощущения вернулись, вокруг царил сумрак. Инвар не чувствовал собственно тела, лишь глаза воспринимали стробоскопические вспышки от частых выстрелов импульсной винтовки, и он понял, что это Джон ведет огонь куда-то в глубины коридора.
В этот миг Инвар отчетливо понял, что умирает, и наступившее просветление сознания сейчас оборвется навсегда, навеки…
— Джон… — едва слышно просипел он, сотрясаясь в конвульсиях. — Сделай что-нибудь… — окровавленные губы Инвара вдруг исказились. — Я так хочу жить… — на последнем дыхании выдавил он.
…Фантомная боль не отпускала, она затмила разум, образы прошлого хаотично менялись, закручиваясь ирреальным водоворотом стоп-кадров, но сквозь эти ощущения, рассеивая окружающий мрак, пробивалось что-то иное, требовательное, безапелляционное, словно неведомая сила настойчиво ломилась в его сознание, сметая шоковые ощущения смерти…