Так или иначе, но оба командира бросились наутек почти одновременно.
Один – через западные ворота… Где и напоролся на гридь Богуслава, другой, со значительно большей боевой силой, – через восточные.
Прорваться через дружинников Богуслава Никифору Фоке не удалось.
Его телохранителей разбросали и побили, а сам Никифор Фока был взят в плен даже не гриднем – безусым отроком, на которого конь вынес слепца.
Патрикий Калокир, задержавшийся чуть дольше и сумевший собрать достаточно мощный кулак из катафрактов и лучшей пехоты, прорвал заслон нурманов, вырвался на оперативный простор… Чтобы оказаться на пути удирающих от Владимира своих собственных бойцов.
Калокир всё равно сумел прорваться, правда потеряв при этом три четверти конницы и всю пехоту, но тут удача окончательно изменила патрикию, направив аккурат на степняков Варяжки.
Остановить латную конницу печенегам было не по зубам, но придержать – запросто.
Пока мятежники соображали, кто перед ними, время было упущено.
Во фланг Калокиру ударила тысяча Претича.
И битва закончилась. Зажатый превосходящими силами русов патрикий сообразил, что поражение неизбежно, и сдался на милость победителя.
Как выяснилось позже – зря.
Ранним утром на азиатский берег Босфора переправился Автократор Василий Второй с полутора тысячами конницы и двумя с половиной тысячами этериотов. Пожинать плоды победы.
Василий отлично выспался и сейчас сиял здоровьем и радостью.
Владимир тоже выглядел неплохо, хотя, в отличие от повелителя ромеев, провел ночь не в личных покоях, а в трудах ратных.
Автократор Византии и архонт русов уединились (если можно так назвать встречу, где присутствовало не менее пятидесяти доверенных людей с той и с другой стороны) и впервые пообщались по-человечески.
Василий искренне поздравил Владимира с победой. И главное, подтвердил все условия договора, включая и женитьбу на своей сестре Анне. Он также объявил, что намерен лично приобщить вождя русов к христианским таинствам и сделать это немедленно по возвращении в Константинополь.
После этой короткой, но содержательной речи император Византии одарил всех присутствующих грозным взглядом: надеюсь, никто не станет возражать?
Никто не рискнул.
Владимир был вполне удовлетворен, потому что полагал, что получил желаемое – багрянородную невесту. Что же до крещения, то присоединить еще одного бога к общему списку он и ранее был готов.
Возражения были у Патриарха: поспешное крещение дикого варвара было грубым нарушением процедуры. Сначала следовало подготовить дикаря, разъяснить смысл будущего Таинства, наставить и направить на Путь Истинный…