Однако первое, жалкое, впечатление прошло, когда Духарев, вслед за Добрыней, вошел в дом.
Внутри изба смотрелась куда основательней, чем снаружи. И – небедно. Шкуры на стенах, посуда не только глиняная, но и медная. И оружие имелось: два охотничьих лука без тетив, копья-рогатины. Даже боевая секира наличествовала.
В доме суетились бабы. Сдвигали лавки, накрывали на стол, переливали мед из корчаги в кувшины…
Мужиков – ни одного. Только малолетние пацанчики.
– Люди где? – спросил Добрыня, опростав поднесенную чашу.
– В лесу промышляют, боярин, – ответила дебелая тетка лет под пятьдесят. Надо полагать, главная по избе.
– Что так? – недовольно проворчал Добрыня. – Велел же, чтоб ждали.
– Так и ждем, – спокойно ответила тетка. – Дичинка свежая будет на угощение, рыбка…
– Пойдем-ка на воздух, воевода, – сказал Духарев Добрыне. – Хочу еще разок оглядеться.
– Наглядишься еще, – отозвался Добрыня. – Все твое же.
Но из избы вышел.
А в селище как раз заезжали посланные за поросятами. С добычей, естественно.
– Илья где? – опередив Духарева, спросил Равдаг.
– За свинкой погнался, – ответил один из воев, Фроди, старший сын киевского нурмана Хриси, взятый в отроки год назад, белокурый и синеглазый красавец, обещавший вскоре выйти в отменные вои.
– А вы – что же?
– А мы – нет, – ухмыльнулся Фроди. – Чаю: со свинкой-то он и один управится. Вот, кабы девка, тогда б я в охотку пособил!
Фроси хорохорился. Но – имел право. Они с Ильей с недавнего времени друзья – не разлей вода. После того как Илья нахального нурманчика малость поучил уважению, как следует изваляв в пыли.
Равдаг вопросительно взглянул на Духарева: может, послать кого? Но Сергей Иванович отрицательно покачал головой.
– Что скажешь? – спросил Добрыня. – Годное место для города?
– Леса на частокол хватит, – ответил Духарев. – Людей маловато.
– Найдешь?
– Найду. Тут, чай, не Дикое Поле. Мирных смердов посажу на землю. Здешних тоже не обижу. Вот там пристань поставлю… – Сергей Иванович задумался: – …Нет, лучше дно углублю. А на том холме, где идол торчит, церковь поставлю.
– Не боишься, что местные за бога своего обидятся? – спросил Добрыня.
Сергей Иванович усмехнулся.
– Да пусть бы и обижались. Но не будут. Это не их божок. Так, для гостей проезжих.
– Почему так думаешь? – заинтересовался Добрыня.
– А ты поезжай да посмотри, что ему принесли. Всё старое да ненужное. А их боги – лесные. В лесу и спрятаны. Но я их найду. Попозже. Когда укреплюсь немного.
– А сумеешь? – усомнился полянин Добрыня. – Лесовики свое прятать умеют. И ведают о том лишь немногие.