– Неужели тоже боишься, Сновид? – с сомнением проговорил Ярош.
– Я не боюсь, я слушаю.
– Старейшин, что ли? – с еще большим сомнением произнес Ярош. – А по-моему, так это они тебя слушают. Да только ты молчал.
– Молчал, потому что не знал, как для рода нашего лучше. А теперь – знаю. И ты мне помог.
– Это как же?
– А так, что побил тебя отрок киевский. На вещей земле. И ясно мне всё стало.
– Значит, не будем против Киева подниматься?
Сновид покачал головой.
– Ну тогда я домой пойду, – сказал Ярош, но, прежде чем уйти вновь спросил: – И всё же не понимаю я, Сновид: как же земля наша чужака позвала и приняла? Как такое быть может? Как такое боги наши: Ярила, Похвист, Лада, – как они такое дозволили?
– А они, может, и не дозволяли, да что с того? Земля, Ярош, она древней богов и сильней. И боги наши сами на ней живут, потому что с пращурами нашими на землю эту пришли. А до того тут другие боги жили – и другие племена им кланялись.
– Получается, теперь на земле нашей Христос будет жить? – огорчился Ярош. – А как же мы тогда?
– Я – от старых богов, – спокойно и уверенно произнес жрец. – Сила моя – от них. И силы этой на мой век хватит. А ты – молодой. Тебе о будущем думать надо, детей поднимать. Может, и тебе придется оберег с висящим на древе надеть и от богов наших, родовых, отречься.
– Никогда! – отрезал Ярош. – Лучше я сам себе жилы вскрою, чем от веры пращуров отрекусь!
– Иди домой, Ярош, – сказал Сновид. – Иди да поторопись. Не то опять гостей кто-то по неразумию обидеть захочет. И тогда тебе и жилы отворять не придется. Другие отворят…
Глава шестая. Княжеский дар (продолжение)
Старшие расположились в доме старосты. Или вождя – Духарев не очень понимал статус местного лидера. Дружина – снаружи. На горке под сенью двух грубо вытесанных идолищ.
«На дрова», – решил их судьбу Духарев.
Но от немедленных действий воздержался. Куда торопиться?
Главное селение его новых подданных выглядело так себе. Возделанных земель минимум – лес подступал к самому краю поселка. С одной стороны. А с другой – пойменные луга. Весной тут небось уже не материк, а остров. Хотя место красивое. Вид с берега – глаз радуется. В том числе и глаз воина – просматривается все просто замечательно.
А избёнки – никакие. Халупы. Судя по их размеру и количеству, народу сотни две проживает. И ограда вокруг селения – чистая формальность. Не от врагов, а от зверья дикого. Или чтоб дети и свиньи не разбегались. У Сергея Ивановича, которому были более привычны степные укрепленные городки с двойным частоколом и дозорными башнями, от вида этого кривого тына тут же проклюнулось беспокойство. На подсознательном уровне, потому что умом он понимал: не набежит никто на эту кургузую деревеньку. А если и набежит, то лес – рядышком. Люди удерут, скот какой ни на есть тоже угонят, а остальное и спасать не надо. Взять на деревеньке – нечего. Горшки глиняные да солома в амбарах…