! Да он бы уже наглецу башку срубил, кабы не полагал, что Духарев сам желает получить удовольствие.
…И тут мужик сдал назад.
В прямом смысле. Отшагнул и копье опустил. И точно не потому, что испугался.
На заросшей бородищей физиономии не страх, а изумление.
Духарев чуть повернул голову (контролируя все же мужика боковым зрением) и обнаружил слева Илью со свиной лопаткой в руке. Зрелище куда менее грозное, чем изготовившийся убивать Равдаг.
– О! – воскликнул Илья, глядя на мужика. – А ты как здесь?
Вышло немного невнятно, поскольку рот Ильи был полон свинины, но ситуация враз перестала быть критической.
Геройский мужик напрочь потерял боевой задор, да и местные смерды тоже как-то… смешались.
– Ты копье лучше отдай, – посоветовал Илья, мгновенно оценив обстановку, принадлежность оружия и хищную позу Равдага. – Осерчает батюшка – на это копье тебя и насадит.
– Этот… воевода – твой отец? – Мужик совсем растерялся, похоже. Вот только Духарев пока не понимал – с чего бы?
Но не вмешивался, поскольку события развивались в нужном русле.
– А то! – с гордостью подтвердил Илья.
И тут мужик Духарева действительно удивил.
Молча сунул копье оплошавшему отроку. И опустился на одно колено.
Духарев усмехнулся краем рта: вспомнил, как сам точно так же приветствовал императора Византии.
– Ты его знаешь? – спросил Сергей Иванович у Ильи по-ромейски.
– Немного, – тоже по-ромейски ответил Илья. Выговор у него был провинциальный, херсонский. Это ему ромей-учитель в Тмуторокани произношение подпортил. – В лесу недавно… встретились. Ты не обижай его, отец. Он – варвар, но – человек чести. Я ему верю.
– Потом подробнее расскажешь, – решил Духарев. И, по-словенски, смерду: – Поднимись! Зовут как?
– Ярош.
– Лехит? – насторожился Духарев.
– Нет, – мужик мотнул кудлатой башкой. – Здешний я. Староста. Вождь.
О как! Вождь, значит. А вождь у здешних – это командир над вооруженными мужчинами. Военный лидер. В крайнем случае, охотничий. Мирными делами у свободных смердов старики заправляют. Старейшины.
Духарев еще раз, внимательнее, оглядел собеседника. Здоровый, бычара. И ловкий. Но – не воин. Когда копьем Духареву грозил, держал неправильно. Будто на медведя шел. А что это у него с ногой? Вон как распухла. Конь копытом приложил или бревном придавило? Но виду не подает. Даже не хромает. Крепок.
– О чем вы спорили, Добрыня? – уже по-нурмански спросил Духарев.
– Этот… бонд утверждал, что по договору с Киевом его земля платит малую дань и более ничего. Так что никаких чужих князей, а тем более – чужих богов им не надобно.