Сергей Иванович понюхал, пригубил. Замечательное вино. И яда тоже не чувствуется.
– Отменное, – похвалил он. И вернул кубок Владимиру.
Но Владимир пить не стал.
– Зарок дал, – сообщил он. – До воскресенья – ни вина, ни меда, ни пива.
– Ну коли так… – Сергей Иванович вновь взял кубок и сделал еще глоток. – А епископа, княже, слушать слушай, но слова его разделяй, потому что Бог-то у нас и у ромеев один, а вот законы – разные. И не все имперские законы для нас хороши.
Владимир задумчиво поглядел на Духарева…
– Умен ты, воевода, – похвалил он. – Придется мне научиться различать, когда священники наши Божье Слово несут, а когда – свое собственное.
– …Или василевса константинопольского! – подхватил Духарев.
– Ты о воприемнике моем худого не говори! – враз посуровел Владимир. – Он – брат мне!
– А я и не говорю, – покачал головой Сергей Иванович. – Что плохого в том, что государь о благе державы своей заботится? Наоборот, хорошо. Только у кесаря византийского – своя держава, а у тебя – своя. И что для ромеев благо, для русов может оказаться ущербом. Но в одном ты, княже, неправ. – И пояснил: – Когда назвал священников ромейских – нашими. Люди они – Божьи, бесспорно. Но как они могут быть нашими, если даже языка словенского не разумеют? Тебе, княже, легче – у тебя толмачи есть, да и то они не всегда верные слова находят. А простому люду как Слово Божие понять, если учат ему на чужом языке? А потому свои священники нам надобны. Или хотя бы булгарские, у которых речь с нашей схожа.
– Разумно, – согласился Владимир. – За этим ко мне пришел? Вот и позаботься. Моим именем.
– Позабочусь, – обещал Духарев. – Но пришел к тебе не за этим.
Он откинул полу бархатного, шитого серебром плаща, отцепил от пояса и положил на стол глухо звякнувший кошель.
– Это что? – спросил Владимир.
– Золото, – сказал Духарев. – Одарил ты меня, княже, щедро. А что за подарок без отдарка? Не по обычаю.
– Забери, – строго произнес великий князь. – Это не ты, это я отдарился. Ты, воевода, мне больше, чем землю, ты мне Истину подарил. За такой подарок мне и отдариться нечем. Так что не ты, а я у тебя в долгу.
Очень проникновенно сказал. У Духарева даже слезы на глазах выступили.
Но кошеля он не взял.
– Знаю я, – сказал Сергей Иванович, – хочешь ты Храм Божий строить.
– Так и есть, – подтвердил Владимир.
– Прошу тебя: пусть это золото будет моей лептой в строительство. Не откажи, княже, прими!
– И хотел бы отказать, – улыбнулся Владимир, – да не вправе. Кто я таков, чтобы к святому делу не допускать? Присядь, князь-воевода. О многом хочу с тобой поговорить…