Когда же Сергей поделился своими сомнениями с женой, то Сладислава лишь головой покачала:
– Беспокойство твое – зряшнее. Потому что ты, муж мой, в рассуждениях своих забываешь о главном.
– О чем же? – спросил Духарев.
– Не о чем, а о Ком. О Боге.
Глава пятнадцатая. Печенеги
После того как Духарев перебил копченых у Чити, безобразия на днепровском зимнике прекратились. И за прочими хлопотами Сергей Иванович забыл о своих мыслях по поводу нестандартного поведения степняков. Не до того было. А повода вспомнить – не было. Озоровали лихие люди на дороге, что связывала Киев с Черниговом, но с южной стороны разбоя не было. Как выяснилось, до времени.
Оразграбленном санном поезде Владимиру сообщили, когда он возвращался из Родни.
Развернув дружину, великий князь тут же отправился в обратный путь и уже к полудню оказался на месте злодеяния. Толпа, собравшаяся поглазеть на убитых, уже разошлась. Тела убитых прибрали, аккуратно уложив под берегом, путь расчистили, оттащив разграбленные сани в сторонку. Очисткой зимника занимался наместник Родни Гримстайн, княжий человек еще со времен свободных виков, с десяток его дружинников и примерно столько же смердов, собиравших разбросанное по льду и присыпанное снегом.
Вещей, которыми побрезговали разбойники, было немало. Брали только то, что можно унести на спинах лошадей.
– Кого побили? – спросил Владимир.
– Булгар. С Дуная. Вчера напали, уже в сумерках.
– Уцелел кто? – без особой надежды спросил Владимир. Разговаривали они по-нурмански.
Даже сквозь свежевыпавший снежок было видно, что на много саженей вокруг всё испятнано кровью.
– Малец один. И девчонка. Но она махонькая совсем, ничего не поняла. Сани перевернулись, они под ними и схоронились, мой конунг.
– Что видели?
– Малец сказал: сначала стрелы полетели, потом конные наскочили… Больше не помнит ничего. Сани перевернулись. Повезло им.
– Кто это был? Куда ушли? Почему не догоняете?
– Кто – не видели. Ушли в степь. Следов нет – снег ночью выпал. Да и не с кем погоню устраивать: у меня конных всего восемь десятков, да и те – не вои, а так… Ополченцы. Станут охотиться за степняками в степи – только мертвецов множить.
– А сам что думаешь? Кто это?
– А что тут думать? – усмехнулся нурман. – Копченые это. Цапон. Их здесь уже видели. Когда твой воевода Серегей задал им жару, отстали. Да вот опять… Что мне делать, конунг? Родню-то я обороню, а вот санный путь – уже не осилю.
– Что ж не сказал мне, что на Чить цапон напали? – укорил великий внязь Духарева.
– А какая разница, какого племени копченые созоровали? – пожал плечами Сергей. – Как напали, так и отпали. Три сотни мы положили. Больше не сунутся.