. «Задержана циркачка – сообщница Гравашоля!», «Убийца с ангельской внешностью!» Сомневаетесь?
– Месье, что вы хотите знать? – она дрожала крупной дрожью. – Я никогда не сочувствовала анархистам, я вообще не интересуюсь политикой… Женщине нужна определенность в жизни, свой очаг… Он… Жак твердо обещал на мне жениться, мы с ним неплохо зарабатываем с этим номером…
– Вот о номере придется забыть, – сказал Бестужев холодно. – В любом случае ваш Жак обречен на тюрьму, если не на виселицу, вопрос только в том, один он пойдет на скамью подсудимых, или рядом сядете и вы…
– Я понимаю…
– Тогда утрите слезы и сопли и слушайте внимательно. Как явствует из сообщенных мне сведений, ваш Жак и Гравашоль когда-то учились вместе, знали друг друга со студенческих лет. Потом дорожки разошлись: оба покинули университет, но Гравашоль увлекся самой радикальной политикой, а Жак занялся всевозможными авантюрами, пока не пришел к нынешнему своему занятию… Вы об этом знали?
– Представления не имела! Жак скупо говорил о прошлом… Я и не подозревала, что он знаком с Гравашолем, пока тот не заявился однажды… Я его сразу узнала по газетным портретам… Месье, я ужасно перепугалась: вы правы, политика мне ни к чему, мне нужен лишь семейный очаг, нечто устоявшееся, толика житейского благополучия… Но Жак… Он меня заставил встречаться с этим кучером… он говорил, что Гравашоль – страшный человек, переступить через труп для него все равно, что перешагнуть через бревно… А если я буду умницей, мы получим немало денег, сможем наконец покончить с кочевой жизнью, купить ферму… У него и в самом деле появились деньги, что-то он от Гравашоля должен был получить… Я и подумать не могла, что все так кончится… Речь шла исключительно о том, чтобы похитить какой-то аппарат…
– Это сказал Жак?
– Конечно. С Гравашолем я вообще не общалась, я чуть от страха не умерла, когда поняла, кто он такой… Жак мне говорил, когда следует встретиться с тем кучером, я запоминала все, что он говорил, пересказывала Жаку, не более того…
– Где он был вчера ночью?
– Не знаю… Он ушел еще засветло, а вернулся под утро… Раньше он никогда так не поступал… Я подумала сначала… мужчины есть мужчины… но он взбесился, буквально взбесился, сказал, что я дура набитая, что он не по девкам бегал, а выполнял задание Гравашоля, и если я кому-нибудь проболтаюсь хоть словом, меня… меня…
Она беззвучно расплакалась. Глядя без малейшего сочувствия, Бестужев дал ей некоторое время похлюпать носом, потом сказал властно:
– Хватит хныкать! Вчера, я так понимаю, вы уже не встречались с извозчиком?