– Проходите, господин, господин…
– Фихте, – представился Бестужев, переминаясь с ноги на ногу у стола, вертя в руках котелок. – Я из Лёвенбурга… Моя фамилия Фихте…
Государь австрийский император и венгерский король хмуро взирал на него со стены так, словно его подмывало рявкнуть: «Оставьте эти забавы, юноша!».
– Очень приятно, – сказал чиновник. – Моя фамилия Гейльборн. У вас какое-то дело касательно грузовых перевозок? Садитесь же, прошу вас!
Бестужев осторожно опустился на краешек стула, так, словно он был горячим, вертя в руках котелок, блуждая взглядом, кривя губы и легонько гримасничая, ответил:
– Да… Собственно, нет… Вообще-то… Пожалуй, что и так, но я не знаю, удобно ли… – подпустив в голос нотки легкой истерики, он громко закончил: – Только вы можете мне помочь!
Линия поведения была выбрана безупречно: агрессивного и напористого посетителя могут с легкостью отправить восвояси, а вот завидев перед собой субъекта нервического, истерика, будут, наоборот, обходиться с ним вежливейше: кто его знает, насколько далеко он может зайти в своих странностях, еще, чего доброго, в эпилептическом припадке забьется, если не хуже…
Руководимый именно этими побуждениями – и будучи к тому же, пожалуй, человеком скорее добродушным, чем черствым, – чиновник произнес мягчайшим тоном:
– Любезный господин Фихте, пожалуйста, успокойтесь. И изложите, в чем ваше дело. Я здесь для того и нахожусь, чтобы улаживать все возникающие хлопоты…
– Вы мне не поможете… – продолжал Бестужев тем же чуточку истеричным голосом. – Или нет, только вы способны… Нет, мне никто не поможет…
– Я попробую, господин Фихте, – заверил чиновник, все же, однако, поглядывая на кнопку вызова секретаря. – Вы только изложите ваше дело…
– Мне так неловко…
– Я попытаюсь помочь, – заверил Гейльборн.
То вскидывая на него глаза – в которых даже поблескивали самые натуральные слезинки, правда, скупые, – то вновь принимаясь блуждать взглядом по кабинету, Бестужев сбивчиво начал:
– В конце концов, это уже случалось… Не я первый, не я последний… Это такой удар… – Он принял вид человека, очертя голову бросающегося с высокого места в холодную воду, закончил с надрывом: – Моя супруга сбежала! С любовником! Совершенно неожиданно, оставив сумбурную записочку…
Господин Гейльборн осторожно заметил:
– По-моему, вам следовало бы обратиться в полицию…
– Я надеюсь справиться своими силами… – пролепетал Бестужев. – Но для этого мне необходимо именно ваше содействие… Этот… этот… субъект, с которым она бежала, подвизается силовым акробатом в странствующем цирке Лябурба, который, по моим сведениям, как раз и отбыл совсем недавно по железной дороге с вашего вокзала… Я хотел бы поехать следом, убедить ее не поступать так опрометчиво, одуматься…