Следующие полчаса мы шарили по округе в поисках каньона (на вездеходе), и наткнулись таки на него. Не знаю, что подвигло Риггельда дать короткому и широкому карстовому разлому громкое название «каньон». Разлом напоминал царапину. Словно неведомый великан пропахал когтем местные известняки. Длиной – метров под сто. Шириной – около тридцати пяти в центре. По краям – чуточку уже. И совсем рядом – один из давешних холмиков с особенно густым кустарником у подножия.
– Ну и ну! – проворчала Юлька с сомнением. – И как бы я, интересно, сюда садилась, в каньон?
– На гравиприводе разве что… – оценил я. – Крылышки твои только помешали бы.
Юлька вздохнула.
– Эт' точно…
Чистяков и Фил глядели на нас с уважением. Да, им никогда не приходилось опускать на поверхность Волги звездолеты. А мы с Юлькой говорим об этом как о чем-то обыденном.
Но все посадки для нее и для меня отныне в прошлом. Потому что чужие лишили нас кораблей.
Я до боли стиснул зубы. Будь проклят тот день, когда я получил депешу от Швеллера!
– Глядите! – прервала мои размышления Юлька. – Чтоб мне! Да вот же он, вход!
Сначала я пялился на ничем не примечательный вертикальный разлом-пещерку, а потом вдруг сообразил, что прямоугольное темное пятнышко под косым карнизом вовсе не тень необычайно правильных очертаний, а входной пульт-терминалка. Цифровой замок!
В два прыжка я оказался рядом, забыв, что еще недавно опасался переломать ноги. Код, который сообщил мне Риггельд, я прекрасно помнил. И тут же ввел.
Известковая глыба в стене каньона вдруг дрогнула и отъехала на добрый метр, открывая щель-проход. Проход в кубический тамбур-шлюз. Я на такие вдоволь насмотрелся в шахтах астероидов Пояса Ванадия.
Чистяков тут же юркнул в проход, словно таракан в укрытие.
– Э! – запротестовала Юлька. – Корабля у меня, конечно, нету, но хоть вездеход ветками завалить надо? А ну, мужики, за ножи – и вперед, к кустам!
– Резонно! – вздохнул я. – Пошли, Фил…
Американер промямлил:
– А-а-а… Ножа… У меня… А-а-а… Нету…
– Дам я тебе нож, – еще раз вздохнул я. – Только ты меня не режь, ладно?
Фил принял протянутый клинок, повертел в руках и недоверчиво воззрился на меня. Е-мое, он что, пленником себя считает? А, в общем, хрен с ним, не до него…
– Костя! – позвал я. – Хватит сачковать! Кусты ждут!
Вездеход мы погребли под грудой веток довольно быстро. Теперь казалось, что зеленая поросль в одном месте выбросила продолговатый язык и спустилась с холма на самое дно каньона. Даже красиво получилось, честное слово. Хотя я понимал: листья на срезанных ветках скоро пожухнут и красота испарится без следа. И маскировка наша обернется своей противоположностью – грудой умирающих кустов рядом с живой зеленью.