— Так точно! Успели!
— Ну вот видите. Хочу надеяться, что через две недели вот так же всех целыми и невредимыми увижу обратно. Просто уверен, что увижу.
«Хорошо бы», — подумали капитаны. Но сказать ничего не сказали.
— Последний раз: вопросы, пожелания, отказы есть?
— Никак нет!
— Тогда все. Ах да, документы, письма, фотографии, награды, личные вещи?..
— Сдали в особый отдел, — отрапортовал командир группы.
— Ну тогда, как говорится, ни пуха…
— К черту! Товарищ подполковник!
— Командуйте, майор.
— Есть! Отряд, приготовиться к погрузке… На пирсе спецназовцев поджидали вставшие по обе стороны сходней матросы.
— Ну все, загружайтесь. Сколько можно ждать, — крикнул капитан.
По мосткам бойцы поднялись на лодку и тут же нырнули в ее дыхнувшее смешанным запахом масла, человеческих тел и металла нутро.
— Отдать носовой! Отдать кормовой! Лодка качнулась, отвалила от стенки, развернулась носом в море и пошла своим, не известным никому, кроме капитана, штурмана и этих вот посторонних бойцов в камуфляжной форме, курсом.
— Задраиваемся, — сказал капитан. — И через десять минут готовиться к погружению.
Спустя тридцать часов лодка легла на дно.
— Почему стоим? — поинтересовался командир спецназовцев.
— Не стоим, а лежим, — поправил капитан подлодки, — на грунте.
— А зачем лежим?
— Затем, что пережидаем.
— Что пережидаем? Проход вражеских тральщиков?
— Каких-каких тральщиков? — усмехнулся капитан. — Да нет, не тральщиков. Время. Время пережидаем. Чтобы когда надо к месту высадки подойти. Не раньше, не позже. Вам же ночь нужна?
— Ночь.
— Ну вот потому и лежим. Отдыхаем. У вас кто-нибудь в шахматы играет?
— Ну я играю.
— Слышь, майор, или кто ты там, давай партейку-другую сгоняем. А то здесь со скуки подохнуть можно. А твои пусть поспят. Сон на глубине, он в масть идет. Если бомбы не бросают.
— А если бросают?
— Тогда лучше дома спать. Под боком у жены… Даже если и не у своей… Ну что?
— Расставляй.
— Тогда чур мои черные. На счастье. Потому как мы сами тоже черные. Что твой бушлат…
— е-2 — е-4…
Лодка лежала на дне. Бойцы спецназа лежали на узких матросских койках. И спали. И смотрели очень далекие от морской тематики сны. Про дом. Про близких. Про далекую и уже слегка забытую жизнь. Про Россию. Про то, что будет ли еще когда-нибудь или нет — неизвестно.
Интересно, отчего бы это такие одинаковые и похожие у всех сны?
Не иначе оттого, что глубина способствует…