Семен отчетливо помнил, как еще ребенком он ездил с родителями на машине из Пскова, где родился и вырос, в Рязань, где жил дед, они долго ехали через леса: по его воспоминаниям, это был перегон между Куньей и Ржевом – километров триста или четыреста, – ночь, звезды, кругом леса, леса и воздух, такой сладкий, прохладный, что кажется, его можно пить глотками…
Теперь всего этого уже давно нет. Вместо узкой двухполосной дороги, что извивалась из стороны в сторону, повторяя исторический путь хмельного мужика, который когда-то давным-давно проехал по этим местам, петляя на телеге меж вековых деревьев, сейчас протянулся ровный, как струна, широкий автобан, по которому машина идет плавно, чуть покачиваясь на подвеске, а по сторонам, вместо тех памятных лесов, что запомнились семилетнему мальчику, плывут пейзажи новой реальности третьего тысячелетия: деревни по обочинам спрямленной дороги превратились в города, обросли заводами, комбинатами, как будто экономический бум, поразивший страну после долгого кризиса, исторг их из-под земли.
В тот день он ехал домой, во Псков, повидать родителей.
Прогнав километров триста на своей старенькой, но еще вполне резвой «Вектре» образца 2010 года, Семен свернул на отметке «паркинг», решив вздремнуть полчаса, прежде чем ехать дальше. Зрелище, что предстало его глазам на так называемой «площадке отдыха», оказалось удручающим: горы мусора подле чахлой поросли деревьев, которые и составляли собой «зону отдыха проезжающих». Однако, несмотря на неприязнь, что вызвали в нем хамски наваленные тут горы отходов, выброшенные все теми же «проезжающими» и кое-как распиханные по сторонам бульдозером, Семен не изменил своего решения – было раннее утро, и глаза просто слипались от усталости. Вести машину в таком полусонном состоянии – занятие весьма рискованное, это ему внушил еще отец. Выбрав более или менее чистый участок, он заглушил мотор, поднял стекла, опустил спинку сиденья и закрыл глаза.
Тяжелая дремота навалилась сразу, уволакивая сознание в свои темные глубины, – сказывался пройденный уже путь и напряжение ночной трассы.
Впоследствии он не мог вспомнить, что ему снилось, но проспал Семен недолго и очнулся от проникшего в сознание настойчивого позвякивания.
Некоторое время он еще лежал с закрытыми глазами, ощущая, что машина нагрелась, значит, солнце уже поднялось достаточно высоко, и пытался на слух определить источник разбудившего его шума. Не придумав ничего путного, он открыл глаза и огляделся, почти сразу заметив копошащуюся на ближайшей куче мусора фигуру.