С тех пор он не переставал верить в справедливую силу оружия, которым управляли люди, верные национальному долгу. Разумная, всесокрушающая сила – это был тот идол, которому поклонялся Кински, и убеждения никогда не подводили его… до сегодняшнего дня.
Наладивший изображение зонд показывал теперь окраину городка. Той твари, по которой нанес ракетный удар пилот модуля, нигде не было видно, зато на ведущей в город магистрали вдруг показались два тупоносых вездехода со включенными мигалками. Они вылетели за границу крайних зданий и перегородили дорогу. Кински не нужно было читать надписи на борту этих машин, он и так знал, что это силы колониальной полиции.
– Нам удалось связаться с одиннадцатым! – доложил офицер с поста внешней коммуникации. – Он подтвердил прием. Борт возвращается!
Кински тяжело облокотился о пульт, мрачно вперившись в экран, на котором прокручивалось повторное, укрупненное изображение той твари, по которой вел огонь посадочный модуль. Увеличение не помогло, картинка не стала более детальной, наоборот, повтор записи оказался еще более смазанным и непонятным, чем прямая трансляция.
И тем не менее Кински понял: все рухнуло. Случилось нечто совершенно непоправимое. Речь больше уже не шла о каких-либо секретных операциях – судьба распорядилась совсем иначе, все карты брошены на стол, и их присутствие на орбите Ганимеда вдруг приобрело совершенно иной, еще более зловещий смысл.
Кем бы ни оказалась эта многоногая, смахивающая на паука-переростка тварь, ей явно не место на мертвых равнинах колонии. Она не могла быть исконной формой жизни – до сих пор Ганимед считался мертвым планетоидом, и только появление людей привнесло сюда само понятие «жизнь»…
Для Кински это могло означать лишь одно – тот объект, что им предстояло тайно изъять с поверхности ледника, оказался вовсе не безобидным артефактом, как то утверждали в Пентагоне…
– Сэр, на связи руководитель колонии. Они вызывают нас на частотах «международной волны», – доложил вахтенный офицер «Трумэна» по каналу интеркома.
– Давай… – машинально согласился капитан. Он очень хотел, но не мог проигнорировать этот вызов.
Сбоку от него осветился один из экранов. Корабль как раз пересекал зону аномалий искусственного магнитного поля Ганимеда, и изображение оставляло желать лучшего – и без того бледное, перекошенное лицо Альфреда фон Дюрге периодически начинало двоиться, искажаясь помехами.
– С кем я говорю? – резко осведомился немец.
– На связи борт крейсера ВКС США «Гарри Трумэн», – с ледяным спокойствием ответил Кински.